Теория языка: учебное пособие
Шрифт:
Все аргументы сторонников «чистого» мышления, несмотря на их кажущуюся убедительность, при строгом рассмотрении не выдерживают критики. Действительно, существуют различные формы мышления (практически-действенное, наглядно-образное, словесно-логическое и др.). У человека, владеющего речью, они основываются на языковой базе. А.А. Потебня в книге «Мысль и язык» писал о том, что творческая мысль живописца, ваятеля и музыканта словом невыразима и совершается без него, но она предполагает достаточную степень развития творца, которая даётся только языком.
Глухонемые в подавляющем большинстве своём ведут полноценный образ жизни и занимаются интеллектуальной деятельностью, и это возможно только при условии, что они научаются языку у владеющих им. Умение думать
Сторонники независимости мышления от языка, так охотно оперирующие примерами глухонемых, подменяют два понятия – безъязычность и бессловесность, отождествляют звучащие слова и язык, не различают два момента: а) роль языка как основы, на которой осуществляется мышление, и б) непосредственное словесное выражение всех компонентов мысли в акте общения [Общее языкознание 1970: 387]. Глухонемые бессловесны, но не безъязычны. Конечно, они думают не словами, поскольку глухонемые их не произносят и не слышат, а теми знаками, которые заменяют фонетические единицы. Объяснясь с помощью жестов, глухонемые при помощи них и думают. В механизме мышления понятие «язык» шире понятия «естественный язык» (или разновидности искусственных языков). Здесь язык – это любая система, способная быть носителем информации. Нет внеязыкового мышления, но есть мышление несловесное. Об этом написала в своей книге «Как я воспринимаю, представляю и понимаю окружающий мир» слепоглухонемая О.И. Скороходова:
Думают иные – те, кто звуки слышат,Те, кто видит солнце, звезды и луну:– Как она без зренья красоту опишет?– Как поймёт без слуха звуки и весну? <…>Я умом увижу, чувствами услышу,А мечтой привольной мир я облечу…Каждый ли из зрячих красоту опишет,Улыбнется ль ясно яркому лучу?Не имею слуха, не имею зренья,Но имею больше – чувств живых простор:Гибким и послушным, жгучим вдохновеньемЯ соткала жизни красочный узор.Популярна точка зрения на язык и мышление, сформулированная К. Марксом и Ф. Энгельсом. Они утверждали, что язык и мышление находятся в диалектической взаимосвязи и что язык по отношению к мышлению (сознанию) выполняет орудийную функцию: «Язык также древен, как и сознание; язык есть практическое, существующее и для других людей и лишь тем самым существующее также и для меня самого, действительное сознание…» [Маркс: 3: 29]. «…Идеи не существуют оторванно от языка» [Маркс: 3: 488]. Мышление и язык между собой гибко связаны, они соотносительны, но не тождественны. Подобная точка зрения лежит в основе концепции Л.С. Выготского: «Мысль не выражается, но совершается в слове» [Выготский 1956: 332]. Эта концепция берёт своё начало в XIX столетии: «…Слово есть не только слуга мысли, не только форма, в которую выливается мысль, – а слово так могуче, что оно вызывает, рождает, творит самую мысль» [Савинов 1889: 55].
Эпиграфом к главе «Мысль и слово» в работе «Мышление и речь» Выготский взял поэтические строки: «Я слово позабыл, что я хотел сказать, и мысль бесплотная в чертог теней вернется». «Мысль – осмысленное предложение» [Витгенштейн 1994: 18]. А.Ф. Лосев полагал, что слово есть и форма, и материал будущего рождения мысли, не заслоняющие внешнюю действительность предметов. Поскольку слово всегда
Неоднородность мышления, обладающего и чувственно-наглядным, и абстрактным содержанием, объясняет гибкость связи языка и мышления. Как показывают наблюдения над патологией речи, чувственно-наглядное содержание мышления принципиально возможно и без использования языка или других знаковых систем. Абстрактное же содержание в обязательном порядке связано с языком. «…Естественное образование понятий постоянно осуществляется самим языком» [Гадамер 1988: 501].
Отвечая на вопрос, всё ли в мышлении связано с языком, исследователи приходят к выводу, что хотя в познавательном мышлении участие языка и обязательно, тем не менее мысль – или отдельный её элемент – словесно может быть и не выражена, т. е. оставаться в имплицитной (специально не выраженной) форме. Поскольку нет абсолютно чистого мышления, возможны и развернутые, и сокращенные (эллиптические) способы передачи одного и того же содержания. Не случайно, что письменный текст часто сопровождается рисунками, графиками, чертежами, формулами, а устный текст – жестами и мимикой. Этим обстоятельством объясняются такие факты, как поиск адекватного выражения поэтической мысли, накопление нового в мышлении, припоминание имени человека, образ которого стоит перед нашим внутренним взором, знание полиглота, на каком языке он в данный момент думает и т. п.
Полагают, что мысль человека, возникшая на базе языка, никогда до конца не может быть выражена словом, и, чтобы в этом случае понять говорящего, слушающему необходимо иметь так называемые фоновые знания. Примером может служить «Американа» – англо-русский лингвострановедческий словарь, в котором описываются имплицитные (специально не выделенные) смыслы слов, чаще всего ключевых.
Дополнительная литература
Абрамова Н.Т. Являются ли несловесные акты мышлением? // Вопросы философии. 2001. № 6. С. 68–82.
Кривоносое А. Т. Мышление – без языка? Экономия языковой материи – закон процесса мышления // Вопросы языкознания. 1992. № 2. С. 69–83.
4.4. Внутренняя речь
По мнению большинства современных исследователей, важнейшим элементом системы «мышление – язык» является внутренняя речь. Это основное и универсальное средство умственной деятельности и сознания человека, в ней мысль и язык объединяются в целостный комплекс, действующий как речевой механизм мышления. «…Внутренняя речь является весьма важным фактором человеческого сознания, речевого по своему генезису, структуре и функционированию» [Соколов 1968: 232]. Во внутренней речи складывается значение, которое есть единство слова и мысли.
Внутренняя речь стала объектом пристального экспериментального обследования. Опыты психолога Н.И. Жинкина показали, что механизм человеческого мышления реализуется в двух противостоящих динамических звеньях – предметно-изобразительном (предметно-схемном, универсально-предметном) коде и коде речедвигательном. Мысль задаётся в первом звене, передаётся во второе и снова задаётся для первого звена. Двуступенчатость мышления обусловлена органической связью первосигнальных и второсигнальных образований и отличает механизм человеческого мышления от формально-логических устройств для переработки информации [Жинкин 1964: 36]. Две ступени внутренней речи соответствуют двум функциям языка и потому представляют собой два принципиально разных, но органически связанных внутренних языка. Взаимодействие двух кодов – образного и знакового – делает мышление человека универсальным.