Теософические архивы (сборник)
Шрифт:
Придерживаясь таких взглядов в отношении логики и факта, мы чувствуем, что когда спиритуалист произносит перед нами слова «догма» и «факт», дискуссия невозможна, поскольку нет общей платформы, на которой мы могли бы встретиться. Мы отказываемся ломать головы, борясь с призраками. Если бы факту и логике придавалось то значение, которого они заслуживают, то в этом мире не было бы больше храмов для экзотерического поклонения, христианского или языческого, и метод, предлагаемый теософами, приветствовался бы как единственный, обеспечивающий действие и прогресс – прогресс, который нельзя остановить, поскольку каждый шаг дает возможность увидеть гораздо б'oльшие шаги, которые должны быть сделаны.
Коротко о том, как создаются у нас «провидцы» и «их записи». В «Спиритуалисте» за 11 января я нахожу высказывание д-ра Пибла о том, что в соответствующее время он:
Опубликует факты о дравидийских брахманах, которые дозволено. Я говорю «дозволено», потому что некоторые
Если даже от случайного путника требуется сохранение тайны, прежде чем ему будет показано кое-что из не очень важных психо-физиологических феноменов, не может ли быть так, что Братство, к которому принадлежат некоторые теософы, также имеет доктрины, записи и феномены, которые не могут быть открыты непосвященному и незаинтересованному, без обвинений, направленных против их реальности и авторитетности? Уж это-то, по крайней мере, «М. А. Оксон» знает, как я полагаю. Поскольку мы не навязываем себя нежелающей публике, а лишь отвечаем в условиях принуждения, нас вряд ли можно обвинить в упрямстве, если мы не предлагаем разношерстной публике ни «провидцев», ни «их записи». Когда Магомет готов идти к горе, гора должна стоять на своем месте.
Поскольку из тех, кто производит такой поиск, никто не может полагать, что мы, теософы, посылаем его в такое место, где не было бы опасностей для опрометчивого человека, я приведу цитату из знаменитого комментария к Бхагавадгите, написанного нашим братом Харричандом Чинтамоном, в которой содержится безусловное допущение того, что:
В Индии, как и в Англии, доктрины существуют для образованных, а догмы – для необразованных людей; грубое мясо – для мужчин, а молоко – для детей; факты – для немногих, а фикции – для многих; реальность – для мудрого, выдумки – для простака; эзотерическая истина – для философа, а экзотерический миф – для дурака.
Подобно философии, которой учит этот автор в цитируемой работе, задачей Теософического общества является «очищение духовной Истины».
Одушевленные статуи
Перевод – К. Леонов
Слову фетиш – не имеет значения, по какой причине – придается в словарях весьма ограниченный смысл «объекта, временно избранного для поклонения», «небольшого идола, используемого африканскими дикарями», и т. д., и т. д.
Дюлор в своей книге «Древние идолопоклоннические культы» определяет фетишизм как «восхищение объектом, который невежественные и слабоумные люди считают местом пребывания бога или гения».
Все это без сомнения весьма учено и глубоко, но лишено таких качеств, как правдивость или точность. Фетиш может быть идолом у африканских негров, согласно словарю Вебстера; и конечно существуют слабоумные и невежественные люди, которые поклоняются фетишу. Однако теория о том, что определенные объекты, например статуи, изображения и амулеты, являются временным или даже постоянным местом обитания «бога», «гения» или просто духа, разделялась некоторыми из наиболее интеллектуальных людей, известных истории. Она была создана не невежественными и слабоумными, поскольку большинство мудрецов и философов мирового масштаба, от доверчивого Пифагора и до скептика Лукиана, верили в такие вещи в древности; и поскольку в наш высокоцивилизованный и ученый век в нее все еще верят несколько сот миллионов христиан, то могут ли быть правильными вышеприведенные определения, или то, которое мы сейчас приведем? Отправление обряда причащения, таинства пресуществления «в предполагаемом обращении хлеба и вина причащающегося в плоть и кровь Христа», превращало бы хлеб, вино и общинный сосуд с ними, в котором они находятся, в фетиши – не в меньшей степени, чем дерево, лоскут или камень африканских дикарей. Каждое чудотворное изображение могилы или статуи святого, Девы Марии или Христа, в римско-католической или греческой церквях, должны, таким образом, рассматриваться как фетиши; поскольку кем бы не совершалось это предполагаемое чудо, Богом или ангелом, Христом или каким-либо святым, их изображения или статуи действительно становятся – если чудо признается подлинным – «местом обитания», на больший или меньший срок, Бога или «Божьего ангела».
Лишь в «Словаре религий» (статья о фетишизме) может быть найдено такое весьма корректное определение: «Слово фетиш происходит от португальского fetisso, то есть «очарованный», «околдованный» или «волшебный»; отсюда fatum, «судьба», fatua, «фея», и т. д.
Кроме того, фетиш был и все еще должен быть идентичным с «идолом»; как говорит автор книги «Терафимы идолопоклонства», – «фетишизм – это поклонение некоему
Собрав для нашей «Тайной доктрины» ряд записей по этому вопросу, мы можем теперь привести некоторые из них a propos [в связи] с последним теософским романом «Павший идол» и таким образом показать, что это произведение основано на некоторых оккультных истинах эзотерической философии.
Изображения всех богов древности, от самых ранних арийских до самых поздних семитских (еврейских), все они были идолами и фетишами, независимо от того, назывались ли они терафимами, урим и туммим, кабирами, или херувимами, или божественными ларами. Если, говоря о терафимах (слово, которое Гроций переводит как «ангелы», заимствуя такую этимологию у Корнелия), утверждают, что они являются «символами ангелического присутствия» (христианам позволительно называть их «посредниками, через которых проявляется божественное присутствие»), то почему не сделать то же самое по отношению к идолам «язычников»?
Я прекрасно осознаю, что современный человек науки, так же как и рядовой скептик, верит в «одушевленный» образ римской церкви не больше, чем в «одушевленный» фетиш дикаря. Но здесь мы не рассматриваем вопрос о вере или неверии. Здесь идет речь лишь о свидетельстве древности, охватывающей период времени в несколько тысячелетий, и его противостоянии опровержениям XIX века – века спиритуализма и спиритизма, теософии и оккультизма, Шарко и его гипнотизма, «психического внушения» и нераспознанной ЧЕРНОЙ МАГИИ повсюду.
Не мешало бы нам, европейцам, уважительно относиться к религии наших предков, задавая ей вопросы о ее верованиях и их происхождении, прежде чем призывать на ее защиту языческую древность и ее великую философию; где найдем мы в Западной, так называемой, священной литературе первые упоминания об идолах и фетишах? В Главе XXXI (и далее) Бытия, в Уре халдеев в Месопотамии, где предки Авраама, Серуг и Тера, поклонялись маленьким глиняным идолам, которые назывались их богами, и где, в Харане, Рахиль украла изображения (терафимы) своего отца Лавана. Иаков, вероятно, запретил поклонение этим богам, но все же через 325 лет после этого запрещения, евреи Моисея приняли «богов амореев» таким же образом (Иисус Навин, XXIV, 14,15). Боги-терафимы Лавана существуют по сей день у некоторых мусульманских племен на территории Персии. Это маленькие статуэтки гениев-хранителей, или богов, с которыми советуются в различных случаях. Раввины объясняют, что у Рахили не было никаких иных мотивов для кражи изображений богов своего отца, кроме того, чтобы предотвратить получение им от них знания о направлении, избранном ей и ее мужем Иаковом, и чтобы он не смог еще раз помешать им покинуть его дом. Таким образом, это было не благочестие или страх перед Господом Богом Израиля, но просто страх перед неблагоразумием этих богов, который заставил ее завладеть ими. Более того, ее идолы из мандрагоры были лишь другим видом колдовских и магических орудий.
Каковы же мнения различных классических и даже священных писателей об этих идолах, которых Гермес Трисмегист называет «статуями, предвидящими будущее» (Асклепий)?
Филон Библский показывает, что евреи советовались с демонами подобно амореям, особенно при помощи небольших статуэток, сделанных из золота, в форме нимф, которые, спрошенные в любое время, разъясняли, что должны делать вопрошающие и чего должны избегать («Древности»). В «Дополнениях к Невохиму» (I, iii) говорится, что ничто не напоминает более таких легко носимых богов-хранителей язычников (dii portatiles ver Averrunci), чем эти охраняющие боги евреев. Они были «истинными амулетами или одушевленными талисманами, spirantia simulacra Апулея (Книга xi), ответы которых, данные в храме божества Сирии, лично были выслушаны и повторены Лукианом. Кирхер (отец-иезуит) показывает также, что терафимы выглядели весьма удивительным образом и походили на языческого египетского Сераписа; и Цедринус подтверждает это заявление Кирхера (в своем «Эдипе», том III, стр. 494 и т. д.), показывая, что т и с – это буквы, легко переходящие друг в друга (подобно санскритскому с и зендийскому х), так что Серафим (или Серапис) и терафим являются абсолютными синонимами.