Теперь они мясом наружу

R. Renton

— Ну... Справедливости ради, на канал мы вообще с весны не совались, как он обмелел... Зато космонавты там тоже точно не ходят. Ловить-то нечего. Буквально... — Вновь не дождавшись от нас реакции на каламбур, старик обречённо шевельнул бровями. — Но это крюк выйдет. Километров десять. Хотя мне-то, конечно, ноги не бить...

Выглянув через открытую дверь на небо, девушка решительно кивнула:

— Ничего, успеем. — И вопросительно посмотрела на меня. — Ты готов?

Вместо ответа я изобразил над головой пионерский салют. И она,

наконец-то, слегка улыбнулась:

— Вот и хорошо. Идёмте уже...

Мазуринское озеро мы обходили по приличному радиусу, около полукилометра. Стараясь сильно не топать и всё время смотреть по сторонам, чтобы не нарваться на очередного серва, отправленного в мёртвый лагерь вслед за испарившимся товарищем. Даже болтающаяся позади меня в бутылке голова старалась помалкивать. Очевидно, не желая раньше времени отправиться к гостям в гости.

В своём уютном гнезде притих и усатый Баз. Это тоже не могло не радовать. По словам Алисы, сервов он чуял также хорошо, как и мемоидов. И, в случае чего, предупредил бы нас об опасности заранее.

Золотой осенний лес, напротив, был полон звуков. Природа словно ликовала, что гигантская клякса мегаполиса прямо у неё под боком больше не душит её ежедневными порциями смога. Не дребезжит назойливо бесконечными вереницами машин на трассах, проложенными сквозь древние чащи. И почти не вытаптывает лесной полог ногами миллионов гуляющих горожан. Птицы, которые ещё не успели перебраться в тёплые края, без устали перекликивались между собой, словно согласовывая предстоящий маршрут. Несколько раз на глаза попались белки. Животные, очевидно, совершенно не страдали от прихода в наш мир этих загадочных незваных гостей.

И вся эта свиристящая и шумящая кронами безмятежность как-то сама собой выветрила из головы тяжёлый осадок от рассказа старого бандита.

Однако, когда мы обошли высохший пруд перед водоочистными сооружениями и двинулись дальше по берегу пустого двойного канала, мрачная реальность снова напомнила о себе.

Там, где канал пересекался с Щёлковским шоссе, дорога и её дублёры были отгорожена от зоны санитарной охраны двумя рядами заборов — бетонным и стальным. Каждый — с мотками колючей проволоки над ним. И почти по всей длине пересечения на проволоке висели истлевшие людские тела.

— Из города бежали. — Пояснила Алиса, заметив, что я смотрю на неё. — Там узкое место на шоссе. Все ехали в область. А навстречу в город — военные. Началась давка... Неразбериха... Тут ещё вода тогда текла. — Она указала на два тёмных круглых тоннеля под пролётом трассы. — И многих в тот пруд унесло... Мимо которого мы уже прошли.

— Чё, уже до Щёлки дошли? — Отозвался из-за моей спины Молот. — А то я тут задремал малость...

— Ага, дошли...

— Да-а... Беспонтовое местечко, конечно... Но в городе есть и покруче.

— Я знаю...

— А я не тебе, я молчуну нашему сообщаю. Он-то такое в первый раз, небось, видит. Да, Максим?

Я, само собой, не ответил.

Зрелище вокруг эстакады напоминало сцены из зомби-хорроров, где обезумевшие ходячие мертвецы переваливают через высокие стены путём образования гигантских шевелящихся куч из собственных тел. Только эти уже не шевелились. Я бы добавил, что к счастью, если бы картина не была так горька.

Оглядываясь, я пытался рассмотреть, где же кончались эти адские баррикады, и начинался обход. Но Алиса привлекла моё внимание тычком пальца и указала им же на один из тёмных тоннелей:

— Нам туда.

Над чёрными дырами свисали пожухлые заросли и опускались костлявые руки и ноги. А на дне высохшего русла лежало несколько черепов, отвалившихся от тел уже после обмеления канала. Они ещё были частично обтянуты кожей и сохранили растрёпанные причёски.

Спустившись к ним вниз, мы зажгли фонарики и заглянули внутрь бетонного тоннеля. Внутри было пусто. Лишь внизу тянулись пыльные пересохшие нити каких-то водорослей и неровные полосы илистых отложений. Судя по размеру светлого кружка на том конце, пройти по нему нам предстояло около сотни метров.

— Я первая... — Слегка пригнувшись, чтобы не задеть головой низкий свод, Алиса решительно сжала губы и, не дожидаясь ответа, шагнула внутрь.

Я постарался не отставать.

Эхо от наших шаркающих шагов многократно отражалось от бетонных колец, формирующих этот проток. И ближе к середине пути послышалось завывание поднявшегося снаружи ветра. Перепады высоты этого воя напоминали тот шёпот, что я слышал в мёртвом лагере...

— Макс!

— Ой! — Взвизгнув, Алиса аж подпрыгнула и чуть выронила фонарик. — Тьфу! Напугал, дурак старый!

— Так тебе и надо! — Бодро рассмеялся Молот. — Но я не с тобой говорю. Максим? А ты не думал, почему тебя гости в упор не видят? Что ты такого делаешь, что им на тебя фиолетово, пока сам не пристанешь? Или наоборот — чего ты не делаешь... Есть версии?

— Нашёл время... Да как он тебе ответит-то?

— Хм... Ну да... Но всё-таки... — Говорящая голова задумчиво причмокнула. — Что же ты такое можешь, чего даже я не могу...

— Помолчать дольше нескольких минут?!

Старик снова беззаботно рассмеялся. И в какой-то мере я был ему благодарен за то, что он нарушил мёртвое молчание этого тёмного тоннеля. Ещё чуть-чуть, и я бы точно опять начал слышать этот демонический многоголосый шёпот...

— Огрызайся сколько хочешь, Алиска! Но что-то мне подсказывает, что в твоём ответе есть доля истины... — За моей спиной снова раздалось задумчивое причмокивание, эхом отлетевшее от бетонных сводов. — Немой, значит... И давно это у тебя вообще?

— Может, подождёшь с расспросами? — Раздражённо буркнула девушка, чуть не ослепив меня своим фонариком. — Хотя бы на свет выйдем... Вон уже почти дошли.

— Угу... — Молот смущённо кашлянул. — Тут ещё это... Ребят...

— Да можешь хоть ненадолго заткнуться?!