Теперь ты ее видишь
Шрифт:
— Что, не повезло? — спросил Кай. — Я же говорил. — Он наклонился, прижимаясь губами к ее спине, куда более озабоченный собственной похотью, нежели финансовыми неурядицами Кандры.
Вообще-то ей нравилось заниматься любовью с Каем. Еще сохраняя в постели юношескую ретивость, он был уже вполне зрелым мужчиной, а потому имел кое-какой опыт. С ним Кандра чувствовала себя свободно и раскованно. Зная, что Кай — эгоист до глубины души, она с легким сердцем полностью отдавалась своим страстям и получала тем самым большое наслаждение. Но в эту минуту Кандру раздражало явное нежелание Кая уразуметь, насколько важно перебороть упрямство Ричарда в отношении условий развода. Кандра
Тот лишь переместился поближе, прижимая к ее ноге влажную головку своего напружиненного члена. Его ладонь, лежавшая на ягодице женщины, заскользила между бедер, нащупывая пальцами вход в ее лоно.
— Хватит, — сердито сказала Кандра и дернула бедрами, сбрасывая с себя его руку. — На сегодня с меня хватит. Между прочим, вам тоже есть о чем побеспокоиться, — язвительно добавила она. — Если Ричард будет продолжать упрямиться из-за денег, вы потеряете работу.
— Найду другую, — отозвался Кай таким беззаботным тоном, что Кандре захотелось закатить ему оплеуху. Он вновь сунул ладонь между ее ног, и на сей раз два его пальца погрузились в тело Кандры. Вопреки своим намерениям она, не сдержав судорожного вздоха, невольно выгнулась дугой.
— Но платить буду уже не я.
— Как-нибудь обойдусь. — Его пальцы неторопливо задвигались взад-вперед, и Кандра впилась зубами в подушку, чтобы не застонать. Ничто не способно поколебать самомнение Кая.
Она так рассердилась на него, что еще раз дернула бедрами, освобождаясь отего пальцев.
— Вы тоже таращились вчера на Суини. Мне казалось, она не в вашем вкусе.
Чувственные губы Кая растянулись в ленивой ухмылке.
— Напротив, это я не в ее вкусе. Суини строит из себя недотрогу, но эти ее кудряшки навели меня на некоторые мысли. Я уж не говорю о том, как этот красный свитер обтягивал ее грудь…
— Я не заметила, — ледяным тоном перебила Кандра.
— Приятно слышать, дорогуша. — Кай нагнулся и вновь начал целовать ее спину, подбираясь к ямочкам на вершинах ягодиц. Ему нравилось воображать, что Кандра ревнует его, и именно это чувство он предпочел услышать в ее голосе. — Уж поверьте мне, у Суини обалденное вымя. — От гнева тело Кандры отвердело, и он, улучив мгновение, опять вонзил в нее свои пальцы, поскольку знал, что от напряжения вход в ее недра сузится, отчего проникновение внутрь будет более болезненным. Порой Кандра любила, чтобы с ней обращались грубовато. Она издала стон, и Кай понял, что поймал Кандру на крючок.
Несколько минут в комнате царила тишина, нарушаемая лишь все более тяжелым дыханием и шорохом простыней. Кай продолжал действовать пальцами, и наконец бедра женщины размякли и раздвинулись.
— Ну же! — сердито прикрикнула Кандра, и Кай немедленно вошел в нее. Она чуть приподнялась на коленях, давая ему более свободный доступ. Теперь вместо пальцев в ее теле сильно и плавно двигался член Кая. Кандра вздохнула, отогнала тревоги и сосредоточилась на плотских ощущениях. Стоит ей потерять салон, Кая и след простынет, будь проклята его мелкая душонка. Но пока он с ней, пока он в ее руках, Кандра могла наслаждаться близостью с ним.
Когда они закончили и дыхание Кандры успокоилось, к ней сразу вернулись страхи. Она так надеялась, что правильно угадала вчера намерения Ричарда. Если у него интрижка с Суини, возможно, он проявил бы больше уступчивости к запросам Кандры, хотя бы для того, чтобы побыстрее покончить с разводом и полностью отдаться новому увлечению.
Кандра вздохнула. Шанс, конечно, невелик, но к этому времени она отчаялась до такой степени, что была готова хвататься за соломинку. К несчастью, Суини, совершенно
Беспокойство грызло душу Кандры. Если бы только Ричард прекратил упрямиться… Но какой смысл в этих «если бы да кабы»? Рассуждать подобным образом столь же бесполезно, как планировать свое будущее, рассчитывая на крупный выигрыш в лотерею.
Кандра совсем не умела вести денежные дела и прекрасно сознавала это. Просто до сих пор ей не приходилось думать о деньгах. Их всегда было много. Сначала отцовское состояние, а потом, когда оно истощилось, появился Ричард со своим богатством. Но Кандра была отнюдь не глупа и училась на собственных ошибках. Имея в своем распоряжении доход от салона и единовременное пособие, которое соглашался выплатить ей Ричард, она может вести безбедную жизнь. Не столь роскошную, к какой привыкла, но все же обеспеченную. Разумеется, если сумеет расквитаться с нависшими над ней долгами.
В них и заключалась главная опасность. Когда Кандра вспоминала, сколько она должна, ее бросало в пот. Только сейчас, оставшись наедине с собой, она начинала понимать истинные размеры бедствия. После разрыва с Ричардом Кандра занялась безудержным мотовством, обставляя новую квартиру всем самым лучшим, потратила уйму денег на путешествия и пополнение своего гардероба. Почему-то не веря в то, что Ричард серьезно намерен развестись, она швыряла деньги налево и направо, желая наказать его за то, что он ее припугнул. Но оказалось, что Ричард действительно хочет порвать с ней и не намерен покрывать новые долги, хотя их размер представлял для него сущий пустяк, он даже не заметил бы этих трат, стоило бы только ему пойти Кандре навстречу.
Кандра отогнала ненужные сожаления. Вспоминать о прошлом бесполезно, а Ричард окончательно и бесповоротно остался в прошлом. Все ее попытки сгладить ссору встречали решительный отпор. Какая-то крохотная часть существа Кандры всегда будет тосковать по Ричарду. И дело не только в сексе, хотя он был невероятно хорош в постели, по крайней мере первые пять лет. Ни один из любовников Кандры и в подметки ему не годился.
Больше всего ей недоставало чувства защищенности. Ричард, невероятно надежный, уверенный в себе мужчина, казался Кандре каменной скалой, на которую она всегда могла опереться. Из его достоинств можно было бы сложить песенку для рекламного ролика: надежность, ум, чувство юмора, любовный пыл, честь. Особенно честь. У Ричарда такие высокие понятия о чести, словно он родился и вырос в Букингемском дворце, а не в крохотной грязной деревушке на западе Виргинии.
Что ж, она сама виновата. Кандра отлично знала, как поведет себя Ричард, если пронюхает об аборте. Она действовала очень осторожно и расплатилась наличными, а значит, муж никак не мог найти корешок чека или квитанцию о расчете по кредитной карточке. Ей и самой не очень-то хотелось делать аборт, но выбора не было. Кандра не хотела ребенка; она никогда не хотела детей, даже в молодости, когда только что вышла за Ричарда и была безумно в него влюблена. Нечего было и думать о том, чтобы родить и отдать ребенка на усыновление; Ричард скорее застрелился бы, чем позволил ей это. Более всего Кандру ужасали не столько грядущие материнские обязанности, сколько сама беременность, перспектива носить плод, который извивается внутри ее словно личинка или гусеница, уродуя ее тело и отравляя жизнь.