Теперь ты моя
Шрифт:
Пока еще во мне живет надежда на счастливый финал, где все счастливы. Папа признается, что блефовал, просит прощения, а мама… Мама просто радуется тому, что я теперь дома.
Есть и другой вариант, тот, где отец обрушивает на меня злость вселенского масштаба, сажает под домашний арест, а потом и вовсе отправляет туда, куда в гневе обещал сослать по телефону.
Оставшиеся двадцать минут даю себе на сборы. После чего спускаюсь на первый этаж.
Там, очень некстати, встречаюсь
Меня заливает краской густого стыда, а женщина ведет себя так, будто и не знает, чем мы с Демьяном занимались на кухне.
– Пирожные так и не попробовала, – журит она. – Завтрак не съела. Куда голодная собралась?
– Кусок в горло не лезет, – признаюсь ей.
– Здесь стой, вернусь через минуту, – распоряжается женщина, и я послушно останавливаюсь на месте.
– На вот, – протягивает она мне бумажный пакет, когда возвращается, – пирожных тебе хотя бы положила. Проголодаешься – хоть поешь.
– Спасибо, – благодарю я, принимая гостинец. – Но не стоило. Я, правда, не хочу.
– Ничего не буду слушать! – возмущается кухарка. – Чтобы съела все!
После этих слов она быстро удаляется. На секунду мне даже кажется, что она просто не хочет расставаться со мной, потому что понимает, что я не вернусь. Я же не вернусь?
У ворот меня ждет черный блестящий мерседес-купе. Довольно небольшой обтекаемый кузов, но все равно гораздо крупнее моего купера.
На улицу выходить было страшно, если честно. Я то и дело оглядывалась, опасаясь того, что на меня вот-вот нападут.
Облегчение чувствую только когда оказываюсь в салоне авто.
Запускаю двигатель.
Вкус свободы, что я чувствую первые за последние дни, отдается в груди страхом неизвестности.
Охранник помогает мне включить встроенный навигатор, чтобы я могла добраться до дома.
Автомобиль оказывается легким в управлении и очень маневренным. Быстро разгоняется, стоит только коснуться педали газа.
Я же стараюсь не ехать быстро, поэтому испытываю некоторый дискомфорт, но и он заглушается другими достоинствами этой машины.
На подъезде к родному району сердце рвется из груди. Начинает трепыхаться под ребрами, как бешеный зверь в клетке.
Кажется, я вот-вот задохнусь от сковавшего меня напряжения.
Странно возвращаться домой с такими чувствами. Раньше мне казалось, что я рвану сюда с огромной радостью, освободившись, наконец, от гнета Демьяна, но все идет совсем не так.
Я паркуюсь у ворот. У меня нет ключа, чтобы открыть их. От калитки ключа тоже нет, но, к моему удивлению, она оказывается открытой.
Во дворе, на том месте, где обычно я оставляю свой купер, если пока не собираюсь ставить его в гараж, припаркована красная Ауди.
Странно…
Может,
Правда, поравнявшись с авто, я понимаю, что она не новая. И не старая, конечно, но явно кому-то принадлежит.
Уверяю себя не расстраиваться раньше времени, и не накручивать. Это ни к чему хорошему не приведет, только сделает мой эмоциональный фон еще более нестабильным.
Только вот уверения не срабатывают, когда я оказываюсь в доме, а из гостиной отчетливо слышится женский смех. Я бы могла подумать, что это мама, если бы мама смеялась совсем не так.
Эти звуки заглушаются в ушах ударами моего сердца. Я ускоряю шаг. Должна понять, что тут происходит. Разобраться.
Достигнув своей цели, замираю на пороге гостиной. То, что я вижу перед собой не лезет ни в какие ворота.
Мой отец сидит на диване в расслабленной позе. Сверху на нем восседает молодая девушка, которую он пошло удерживает за талию.
Господи! Спасибо за то, что они хотя бы не голые!
Это Вера. Я узнала ее. Та самая бывшая девушка Демьяна.
Она елозит промежностью по паху моего отца, взгляд которого устремлен туда.
– П-пап, – тихонечко пищу я от двери.
Мерзкое действо прекращается. Оба любовничка обращают на меня внимание.
Вера поворачивает голову, но слезать с папы не спешит. Правда, он сам ее отталкивает, отчего она становится очень недовольной.
– Пап, – я снова повторяю, точно меня заклинило.
– Натрахалась? – зло цедит отец сквозь зубы.
У меня от его обращения наворачиваются слезы.
– Иди в свою комнату! – командует он следом, а я мотаю головой. – Я сказал: поднимайся в свою комнату, я с тобой позже поговорю, дрянь неблагодарная!
Только я больше не намерена делать то, что он говорит. Я не намерена мириться с порядками отца и бояться его.
– Ты знаешь, что она беременна от Демьяна? – спрашиваю я, в надежде очернить Веру.
Та лишь злобно ухмыляется.
– Ты что, при ней все рассказывала? – папа смотрит на девушку с негодованием.
– Коть, ну прости, – она складывает губы уточкой и тянет ладошку к папиному лицу. – Я не знала, что твоя дочь там будет.
– Блядь! Вот вам бабам доверить ничего нельзя! – он сбрасывает ладонь Веры, а потом поднимается с дивана.
– Что все это значит? – спрашиваю я.
– Этот ублюдок Логинов уже почти год у меня в разработке. Но, сука, скрывается хорошо, не прикопаешься. Я эту подослал к нему, – папа кивает в сторону Веры, – чтобы информацию добывала, так и там толку ноль оказалось.