Теперь ты моя
Шрифт:
Последние дни я только и делал, что носился по округе, и пытался раздобыть информацию. Лично выбивал ее из тех, кого за шкирку ловили мои парни.
Только толку от этого ноль. Курьерам просто хорошо платили и без зазрения совести кидали их на мою территорию, бросая под удары моих кулаков, как пушечное мясо.
Я уверен, что Попов следит за мной, поэтому времени мало. Рано или поздно тупоголовые быки поймут, я не просто бессвязно таскаюсь по городу, а клинья к малолетке подбиваю.
Поэтому надо успеть.
– Ваш кофе, Демьян Алексеевич, – Марина выставляет передо мной маленькую чашку.
– А, знаешь, я передумал. Подставляй задницу.
ГЛАВА 4
Аля
Обстановка мне не понравилась с самого начала. Путь к заброшенному заводу шел по разбитой дороге, и меня не покидало ощущение, что «Придурок» просто развел меня, как лохушку.
Я уже готова была развернуться обратно, и уехать хоть куда, пока не стало совсем поздно, но потом впереди все же показывается скопление машин под единственным на всю эту хаотичную парковку фонарем.
Я долго катаюсь среди неровных рядов дешевеньких тачек, брошенных как попало, пока не нахожу подходящее место.
«Ну и сброд», – думаю я, еще раз окидывая взглядом автомобили.
Грохот и вспышки света указывают мне направление движения. Тут даже дурак разберется.
У маленькой обшарпанной двери стоит бугай. От одного его вида становится жутко. Прямо мороз по коже несется.
Даже перспектива выйти замуж за «отличного и успешного» Тимура сейчас не кажется такой уж плохой затеей.
И он ждет меня дома прямо сейчас. Время семь ноль три, и отец уже оборвал мой телефон звонками и голосовыми сообщениями.
Но ноги все равно несут меня ко входу. Прямо силой тащат. Против воли.
– Алевтина Попова? – басит амбал у двери, непристойно разглядывая меня.
– Д-да, – заикаюсь я. Горилла знает мое имя, и это странно.
– Зайдешь в зал, и направо. Место по центру в первом ряду.
Его взгляд сменяется полным безразличием, и мужик отходит в сторону, давая мне возможность пройти внутрь.
Я быстро шмыгаю за дверь. Отчего-то кажется, что там точно будет безопаснее.
Но я жестоко обманываюсь. Зал битком набит народом, и тут так шумно, что сознание потерять можно.
Накурено. Грязно. И слишком темно, чтобы хоть что-то разглядеть.
Яркие вспышки, что то и дело загораются с разных сторон, слепят. Но, похоже, это не заботит никого, кроме меня.
Присутствующие громко разговаривают, перекрикивая музыку, хлопают, выкрикивают непонятные фразы, а женщины просто визжат, сопровождая свои визги скандированием неизвестных мне прозвищ.
В какой-то момент хочется бежать. Тело цепенеет оттого, как мне некомфортно.
Резко
– Куда собралась? – мужик скалится. – Булками в сторону ринга шевели.
В его обращении нет никакой дружелюбности, и я впервые начинаю так сильно жалеть, что приехала.
Папочка, прости!
– Па-лач! – то тут, то там, толпа скандирует одно и тоже.
Поведение всех этих людей кажется неадекватным, и начинает раздражать.
– Буйный! – среди всех этих выкриков мне удается расслышать еще одну кличку.
Как бы то ни было, ни ту, ни другую хорошим людям бы не дали.
Усаживаюсь на единственное свободное место, прямо напротив ринга.
Какой-то мужчина стирает с него… кровь? Я зажимаю рот ладонью, потому что кажется, что меня вот-вот стошнит. Какая же я дура!
– Вы готовы? – голос ведущего сопровождается полной темнотой. Я, на всякий случай, сильнее обхватываю пальцами ручку сумки. Практически до боли сжимаю. Мало ли.
– Да! – дикий рев возбужденных происходящим людей, кажется, может разорвать уши.
Две девицы, по обеим сторонам от меня вкачивают со своих мест, как и многие другие люди.
Музыка снова начинает грохотать. А свет мигать синими всполохами.
– В синем углу ринга – неподражаемый Бууууйный!
Зал снова взрывается и ревет. Какая-то девчонка рвется в пролет между зрителями и рингом, но ее тут же хватают под руки.
Она продолжает что-то выкрикивать, но мне не слышно, из-за того, что за общую шумовую завесу в помещении, всем присутствующим нужно доплачивать за вредность.
Перепонки повредить можно!
Полуголый мужик в синих трусах появляется в одном из углов зала. Выходит из какой-то двери. Он вскидывает кулаки вверх, приветствуя фанатов.
Огромный, почти полностью покрытый темными рисунками, он похож на животное.
– Палач тебя размотает! – кричит блондинка слева, сложив раскрытые ладони у рта. – Фуфлооо! – ее руки быстро сменяют положение, и соседка теперь уже трясет вытянутыми большими пальцами в сторону пола.
Татуированная горилла ловко пролезает на ринг через ограждения, а потом запрыгивает на угол, размахивая руками, разогревая и без того бешеный кровожадный зал.
– Буйный, ты лучший! – противный писк слышится откуда-то сзади.
С удивлением понимаю, что, кажется, втягиваюсь. Обстановка начинает напрягать гораздо меньше. Под кожу проникает томительным предвкушением.
– В красном углу ринга, наш абсолютный чемпион, безжалостный – ПАЧАААЧ!
Теперь уже кажется, будто со своих мест подскакивают все. Бабы прыгают и визжат. Мужики скандируют кричалки.
Стробоскоп и прожекторы мелькают, точно взбесились.
Видели бы меня сейчас родители!