Теперь я Волан-де-Морт?

К Илья

А я смотрел на рисунок в воздухе. Я видел этот символ. На своём крестраже. На кольце. Родовом кольце Мраксов. При создании крестража — разделении души — надо было ритуально убить и прочитать заклинание, поместив часть души в предмет. Пропитывать кровью предмет, куда вкладывается душа, было не обязательно, но это уменьшало затраты маны. Том пропитывал, потому что на каждый последующий крестраж требовалось всё больше сил. И он запомнил этот рисунок. На камне кольца. Неужели к камню прикрутили оправу, чтобы не потерять? Если крестраж-перстень — артефакт невиданной силы… Он ведь цел, как и дневник? Очень хотелось всё бросить и бежать в хижину Мраксов. Круциатить всех по дороге, чтобы не мешались под ногами. Но конспирация наше всё. Я благословил инстинкты Реддла: даже занятый мыслями, я продолжал переворачивать страницы. Когда я пролистал всё, то поблагодарил Лестрейнджа-старшего и ушёл.

Я вызвал Рудольфуса.

— Рудольфус, мне нужны изолирующие контейнеры. Немедленно. И не трепись об этом.

— Да, мой Лорд.

Я взял контейнеров с запасом. Надо проверить и забрать свои бывшие крестражи. По крайней мере, доступные. Скорее всего, это просто совпадение. Но я всё равно проверю. И начну с кольца. Если это

не бред… Армия инферналов… Призывать души — призову Мерлина и узнаю все его секреты. Многие волшебники унесли свои секреты в могилы. Например, то, что против меня использовала Алиса Лонгботтом… Том, чтобы обмануть смерть, связался с крестражами, фактически лишил себя посмертия. Неужели Том напрасно это сделал? Пока он жертвовал собой, всего лишь надо было искать антиквариат? Камень у него почти в кармане. Палочка… не спрячется… Мантия-невидимка? Где мне её искать? Надо прошерстить известных артефакторов. А теперь вперёд, за кольцом Мраксов!

Глава 8. Самое большое разочарование Тёмного Лорда.

Я прибыл в деревню Литтл-Хэнглтон и приступил к поискам кольца. Для этого нужно было отправиться к дому Мраксов. Казалось, находящийся рядом маггловский городок совершенно не изменился. Но мне не туда. Я шёл ко склону второго холма по единственной просёлочной дороге. Перед самым спуском в долину, где и раскинулась деревня, я свернул вправо. Дом Мраксов уже был виден. Почему бы сразу не аппарировать к их дому? Во-первых, конспирация. Вдруг некто отследит конечную точку аппарации? Во-вторых, паранойя — вдруг там пепелище, как в сейфе Люциуса? И ладно просто пепелище, а проклятое пепелище, и я появляюсь прямо там? Том вроде бы наложил очень сильное проклятие на кольцо, вдруг оно усилилось и растянулось в пространстве? Конечно же, у меня есть защитные чары и в себе я уверен. Но вдруг я ошибаюсь и при перемещении сразу на месте получу собственное проклятие? Это будет нелепая смерть… Так что решение было верным: появиться там, где точно безопасно, на окраине, — смерть всей маггловской деревушки, сопровождающуюся иссушением плоти, что было бы неизбежно при столь огромном расширении проклятия, авроры бы не пропустили. А дальше, внимательно сканируя магический фон, я приближался к месту хранения. Однако ничего необычного мне обнаружить не удалось. Наверное, стоит подойти ближе.

А дом Мраксов… был старым, полуразвалившимся, причём моя память подсказывала, что если он изменился в худшую сторону за эти почти сорок лет, то крайне незначительно. Я активировал магическое зрение. Передо мной ничем не примечательный сарай. Естественно, источника магии как не было, так и нет. Дом Мраксов — просто сарай, поставленный на обычном месте. Более того, не было никаких магических возмущений. В сейфе Люциуса были повреждения — может, стоит подойти поближе? Я поставил купол, призванный не дать магическим возмущениям быть обнаруженными — ведь я планирую здесь поработать. Наложив дополнительную защиту и маскировку уже на себя, я вошёл внутрь. Дом Мраксов совершенно не отражал благородства и гордости последних прямых потомков Салазара Слизерина: эти три грязные крошечные комнатёнки, в две из них можно было пройти через комнату, служившую одновременно кухней и гостиной… Память подсказывала, что во время встречи с «дядей Морфином» тут всё примерно так и было. Как вообще маги могут быть бедными и грязными? Пусть создать дом, используя вечную трансфигурацию, — удел избранных, а наложить чары незримого расширения, чтобы жить в доме размером со шкаф, — уровень выше среднего, но что мешало привести эти развалины в божеский вид при помощи Репаро? Нужны деньги? А зачем? Купи один хороший костюм и откопируй, купи хорошей еды и увеличь в объёме, в конце концов, обычный уголь увеличь в объёме и продай магглам! Это не говоря про изъятия «излишков у магглов». В Аврорате имеется отдел, занимающийся любителями магически обогатиться на магглах, но если изредка, по чуть-чуть и не угрожая Статуту (не надо грабить банк взрывными заклятиями, придя туда через центральный вход в парадной мантии), например, законфундить и попросить забыть о том, как ты добровольно поделился сбережениями, никто особо копать не будет. Да даже грабить не надо — бумажные деньги откопировать может и пятикурсник! Главное, не наглеть и не делать их слишком много! Неужели Мраксам было плевать, как они живут?

Я вошёл в самую большую комнату. На меня накатили воспоминания Реддла далёкого лета 1943 года…

Сначала я прихожу в лачугу к Марволо, своему деду с материнской стороны, но тот уже давно умер, и племянника встречает полупьяный Морфин. После недолгого разговора я уясняю для себя несколько важных вещей: Морфин живёт один, никого больше из Мраксов не осталось; я, Том, очень похож на отца: Тома Реддла-старшего, которого Морфин давно ненавидит; его отец вернулся в родной дом, сюда, в Литтл-Хэнглтон; мать перед побегом из дома выкрала Медальон Слизерина. И что теперь? Вот я оглушаю дядю и беру его волшебную палочку, пересекаю долину и прихожу в отцовский дом. Мой визит, а также Круциатусы, удивили и ужаснули семейство Реддлов. А дальше… Авада Кедавра не оставляет на теле следов, но выражение ужаса, застывшее на лицах всех троих покойников, согрело моё сердце.

Тогда ещё Том не умел столь искусно скрывать магические следы. Да и скрыть убийство богатых людей было бы непросто. Я решил свалить всё на дядюшку. Немного ментальной магии и проснувшийся наутро Морфин во всех подробностях опишет вчерашнее убийство и ничего не вспомнит о вчерашнем госте. Палочка, из которой вылетели все заклятия, включая три Авады, была снова с ним, а вот кольцо Марволо исчезло… Явившимся министерским работникам он гордо заявил, что убил паршивых магглов, так как много лет дожидался случая отомстить за поруганную честь сестры. Имея признавшегося убийцу и орудие убийства, никому и в голову не пришло проверять показания Морфина легилименцией и лезть в его разум. Последний из Мраксов теперь влачит жалкое существование в Азкабане…

В принципе, неплохо сработано. Но Морфина надо теперь убить. Он своё отработал. Уверен, слуги лорда Волан-де-Морта достанут в тюрьме полубезумного Мракса. Может, есть ещё следы? Память Реддла молчала, но ничего — потом ещё обдумаю, может, что упустил.

Я вхожу в дом. А вот тут магический

фон славно корёжило. Наверняка были бы разрушения, но чему здесь разрушаться? Земляному полу? Удивительно, почему все возмущения в пределах этих стен? Само ощущение магии похоже на то, что было у Люциуса в сейфе. Но если там были остатки защиты Люциуса и непонятно что, то здесь были остатки маскировки, остатки шкатулки и то самое кольцо, которое в магическом зрении выглядело непонятно чем, смутно похожим на дневник. Само кольцо — бывший крестраж, вроде бы целое. И камень в нём. Очень хотелось взять его и проверить: смогу ли я поднять армию мёртвых, но я помнил, что лично наложил на кольцо Тёмное заклятие ужасающей силы — Поцелуй Смерти. Уверен, им бы можно было убить даже Дамблдора, если бы Дамблдор был так неосторожен, чтобы попасть под него. Но у этого заклятия был ряд ограничений, что делало его небоевым: для наложения на объект надо было неоднократно прикоснуться к нему палочкой, читать речитатив с полчаса и махать палочкой на зависть любому дирижёру. Даже лорду Волан-де-Морту не под силу использовать это заклятие невербально — не хватит магической энергии. Насмотревшись на кольцо, я продолжил диагностику — палочкой, вербально, со всеми жестами, не спеша… Кольцо ощущалось примерно как дневник. Камень… Не ощущался никак, как и при создании крестража — хотя это ничего не говорит, если мифические Дары Смерти можно было бы отыскать магией, их бы уже давно собрали. Не обнаружив ничего опасного, я подошёл к кольцу. Теперь я исследовал его именно на защитные чары, которые я наложил. Все слетели. Но я в это не верил. Том специально оставил на нём особый подарок. Его надо хорошо поискать. Ещё серия чар — надо же, заклятие Поцелуй Смерти на месте. Это заклятие убеждало энергетику объекта, что он мёртвый, то есть за необратимыми повреждениями ядра и каналов шла быстрая гибель тела. И я начал снимать заклятие. Это будет долго… Снять это заклинание было ещё сложнее, чем наложить: в магическом зрении предстало переплетение линий, заставившее бы Гордиев Узел плакать от осознания собственной неполноценности. Хотелось найти разрушителей проклятий или ещё как-то взвалить работу на чужие плечи — но в идеале никто не должен знать об этом. Поэтому пришлось работать самому. При помощи чар я распутывал одни нити, обрезал другие. Поцелуй Смерти больше всего напоминал многослойную луковицу, сплетённую из ниток. За каждым слоем шёл ещё один, запутанный ещё сильнее. И так — восемьдесят четыре раза! Уверен, команда разрушителей заклятий не дошла бы и до середины. За три часа я продвинулся на две трети. Начала подступать усталость. Но это не те чары, которые можно чуть-чуть поломать, потом поспать и вернуться доломать завтра: повреждённые, но не уничтоженные, они будут быстро восстанавливаться до прежнего состояния. Колдуя вербально палочкой над кольцом, я невербально, беспалочково, создал кресло. Присел и колдовал уже сидя. Ещё час палочкомахательства… Усталость всё накапливалась, меня уже пробил пот… Ещё через полчаса сложилось такое ощущение, что интенсивно занимаешься спортом — всё тело ломит. А вот теперь я чувствую свои магические каналы — в теле будто появились неучтённые кровеносные сосуды. С одной стороны, глупо было идти сюда, не восстановившись даже на треть. С другой стороны, было глупо ждать хотя бы день, когда есть шанс обрести абсолютное оружие. И вот, когда уже я на полном серьёзе думал, что целесообразней прекратить издеваться над собой и попробовать ещё раз, когда полностью восстановлюсь, последний слой заклятия был снят. Надо посидеть, отдохнуть. И подумать. Теперь кольцо не должно представлять угрозы. Я же трогал дневник и ничего со мной не случилось? Однако надевать кольцо было боязно — вдруг что пропустил. Оптимальным вариантом было бы послать впереди себя смертника, но где его взять? Звать Пожирателей по связи через метку? Расточительно. Да и вдруг они сумеют сбежать с кольцом? Идти искать магглов? И оставить тут кольцо без защиты? Установить защиту и отойти? На что-нибудь серьёзное меня не хватит — энергии осталось немного, и хоть она восстанавливается, но мощных чар пока лучше не использовать. Я осмотрел хижину Мраксов. Из пыли трансфигурировал обезьяну. Взял её под контроль Империусом и велел надеть кольцо. Если я не снял чары — обезьяне конец. Да нет, вот обезьяна прикасается к кольцу, надевает его, вертит… Всё в порядке. Развеиваю обезьяну и решаюсь надеть кольцо сам.

А теперь вопрос. Что делать? По идее, душа — это как привидение, то есть не может колдовать. И мне ничего не угрожает. Хотелось бы, конечно, не пробовать самому, а попробовать на ком-то — вдруг вызовешь Мерлина, а он разозлится и убьёт тебя? Использовать смертника? А что, если этот кто-то договорится с Мерлином, и они вдвоём убьют меня? Придётся работать самому. Но начать надо с кого попроще, не с Мерлина, — с кем я точно смогу справиться.

Я вызываю отца лорда Волан-де-Морта.

Передо мной появился полупрозрачный, напоминающий привидение мужчина, похожий на меня без маскировки.

— Ты убил меня, ублюдок! И мою семью! Надеюсь, твоя смерть будет ужасной и…

Я наложил заглушающие чары. Ничего. Он продолжал жаловаться на свою судьбу и оскорблять меня. Я поставил щит от ментального вмешательства. Его слова были по-прежнему слышны. Я применил на «отце» Силенцио. Он продолжал говорить.

— Инкарцеро.

Верёвки прошли сквозь него. Я наколдовал лезвия и направил их в его псевдотело. Такое ощущение, что они просто попали в голограмму. Они совершенно не мешали ему говорить. Даже когда лезвия вошли в рот. Я использовал чары изгнания. Приведение вроде Миртл развоплотилось бы. Нет эффекта. Мне это надоело. Ругнувшись, порезал себе руку. Кровь — это магия. Окровавленную левую ладонь направил на «отца».

— Конциуно сангунем Гаридэ! — прочитал я самое убойное заклинание изгнания магии крови.

Моя кровь просто прошла через призрака.

А если поводок духов? Нет эффекта.

— Экспекто Патронум!

Чтобы призвать Патронуса, нужно счастливое воспоминание. Я сделал, как подсказывала память Реддла: представил, что убил Дамблдора и правлю Великобританией. У Реддла патронусом была змея. У меня… Нечто смутно напоминающее змею, надо потом разобраться, что это, а то если окажется, что патронус Тёмного Лорда флоббер-червь, позора не оберёшься… Патронус легко бы справился с дементорами, напрягшись — с банши. Но Патронус просто смотрел на меня и не видел призрака. Однако призрак продолжал меня оскорблять. Патронус никак на него не среагировал и исчез.