Тепло наших сердец (Ключ света)

Робертс Нора

— Когда два часа назад я была здесь, они только-только проснулись. — Мэлори без колебаний вошла в дом. — И кстати, Флинн действительно был каким-то странным. Словно что-то замышлял.

— Они пытаются нас оттеснить. — Дана, кипевшая негодованием на всех мужчин, сунула ключи в сумку. — Что еще от них ждать? «О, мы во всем разберемся, не забивай свою хорошенькую головку, крошка».

— Ненавижу! — тут же согласилась Зоя. — Знаете, как ухмыляется автомеханик, когда говорит: «Я объясню, в чем проблема, вашему мужу, мэм».

— Терпеть

этого не могу! — Дана раздраженно фыркнула.

— А хуже всех Брэдли Уэйн, если хотите знать! — Зоя уперла кулаки в бедра. — Такие, как он, пытаются командовать всем и всеми. Я сразу его раскусила.

— Это все Джордан Хоук! — Дана пинком отбросила валявшийся на полу ботинок. — Он подстрекатель.

— Нет, ответственность лежит на Флинне, — возразила Мэлори. — Это его дом, его друзья и… О боже.

Свет падал на прислоненные к стене картины — там, где их оставили мужчины. Сердце Мэлори наполнилось восхищением. И завистью.

Она медленно приблизилась к полотнам, взволнованная, ослепленная. Борясь со сдавившими горло спазмами, Мэлори опустилась на колени.

— Какая красота! — прошептала Зоя из-за ее спины.

— Не только. — Мэлори с трудом оторвала взгляд от юного Артура. — Автор не просто талантлив. Талант способен овладеть любой техникой, во всем достичь гармонии и совершенства пропорций.

Мэлори подумала, что сама приблизилась к этому, когда занималась живописью. Остановилась в нескольких дюймах от технического совершенства. И в тысяче миль от магии, которая присуща настоящему искусству.

— Но тот, чей талант возвышается над техникой и способен пробудить чувства, называется гением, — продолжала Мэлори. — Он может передать мысль или просто красоту. И тогда его искусство освещает мир. Чувствуете, как бьется его сердце? — спросила она, пристально разглядывая юного Артура. — Как напрягаются его мышцы, когда он сжимает рукоятку меча? Вот в чем сила художника… Я бы отдала все на свете — все! — за способность так творить.

По ее телу волнами пробежала дрожь — словно две змеи, горячая и холодная. На мгновение Мэлори почувствовала жжение в кончиках пальцев. Что-то приоткрылось в ее душе, вспыхнуло ярким светом, и она поняла, как этого можно добиться. Что нужно делать, чтобы выразить себя на холсте.

Это ощущение буквально затопило ее, не давая дышать.

Через секунду все исчезло.

— Мэл? Мэлори?! — Зоя присела на корточки рядом и тронула подругу за плечо. — Что случилось?

— А?.. Ничего. Просто закружилась голова.

— У тебя были такие странные глаза. Огромные… А еще они потемнели.

— Должно быть, игра света. — Мэлори уже доставала их сумочки лупу.

Не включая электричество, она принялась медленно, тщательно изучать оба полотна.

Вот едва заметная тень прячется в чаще зеленого леса. И две фигуры — мужчина и женщина — издалека наблюдают за юношей,

вытаскивающим меч из камня. На груди женщины золотая цепочка с тремя ключами.

— Что скажешь? — спросила Дана.

— Думаю, у нас два варианта. — Мэлори встала и повела плечами. — Первый — убедить Брэда и Джордана отправить картины на экспертизу и выяснить, написаны ли они одной рукой. Но при этом мы рискуем привлечь к себе внимание.

— А второй? — нетерпеливо спросила Зоя.

— Можно положиться на мое мнение. Весь мой опыт, все, чему меня учили, указывает на то, что оба полотна принадлежат кисти одного художника. Того же самого, что написал картину, висящую в Ворриорз-Пик.

— Допустим. И что это нам дает? — спросила Дана.

— Нужно понять, какое сообщение зашифровано в картинах. Потом вернемся в Ворриорз-Пик. Спросим Ровену и Питта, как могло случиться, что две картины разделяет несколько столетий.

— Этим дело не ограничивается, — тихо сказала Зоя. — Мы принимаем магию. Мы верим.

— Для красивых мужчин у меня всегда найдется время, — промурлыкала Ровена, провожая Флинна, Брэда и Джордана в гостиную, где висели «Три принцессы».

Она остановилась, ожидая, пока внимание гостей сосредоточится на картине.

— Полагаю, вас должно заинтересовать это полотно, мистер Уэйн. Мне говорили, что ваша семья владеет большой коллекцией произведений искусства. Это так?

Брэд не отрывал взгляд от картины — от девушки со щенком и коротким мечом на боку. На него смотрела Зоя.

— Да.

— И увлечение передалось вам?

— Передалось. Кстати, у меня, кажется, есть еще одна картина этого художника.

Ровена села и, улыбаясь, стала расправлять складки платья.

— Неужели? Впрочем, мир тесен.

— И становится все теснее, — прибавил Джордан. — Похоже, у меня тоже есть картина этого художника.

— Поразительно! Кстати, — Ровена взглядом указала на служанку с тележкой, — кофе? Полагаю, вы предпочитаете кофе, а не чай. Мужчины в Америке не очень жалуют чай, да?

— Вы не спросили, что изображено на других картинах. — Флинн сел рядом с хозяйкой.

— Уверена, вы мне расскажете. Сливки, сахар?

— Нет, черный без сахара. Расскажу вам? Это пустая трата времени. Я уверен, что вы и так это знаете. Кто художник, Ровена?

Не отрывая взгляд от Флинна, она недрогнувшей рукой налила кофе, остановившись в полудюйме от края чашки.

— Вас просила прийти сюда Мэлори?

— Нет. А какая разница?

— Ключ поручено найти ей, и вопросы должна задавать она. В таких делах есть определенные правила. Но если Мэлори просила представлять ее интересы, это меняет дело. Вы привезли с собой собаку, Флинн?

— Да. Мо на улице.

В лице Ровены что-то дрогнуло.

— Я не буду возражать, если вы его впустите.