Тепло твоих губ

Небольшой двухпалубный корабль причалил к пристани дома отдыха «Волжские зори». Шумная и пестрая толпа пассажиров в нетерпении сгрудилась у борта, ожидая, когда загорелый худенький веснушчатый юноша — практикант в тельняшке и бескозырке, на которой золотыми буквами на черной ленте было написано «Речное училище», — пришвартует судно. Практикант, напыщенный, как это бывает только в семнадцать лет, медленно перебросил канат поджидающему на дебаркадере мужчине, а когда тот закрепил его, стал так же неторопливо подтягивать корабль, видимо, воображая себя бывалым морским волком. Когда он, раздвигая

острым плечом пассажиров, которые мешали ему, напирая со всех сторон, открыл дверцу и спустил трап, ему пришлось забыть о своих фантазиях и быстро, по-мальчишески, отступить в сторону, чтобы не быть сбитым с ног людьми с сумками, рюкзаками и чемоданами, жаждущими как можно скорее начать свой отдых.

В веселой толпе отдыхающих, идущих по понтону на берег, выделялась молодая пара: девушка в белом платье невесты, с длинной и пышной юбкой, открывающей лишь туфли-лодочки на высоченном тонком каблуке, с фатой на русых волосах, уложенных в необыкновенную прическу, очевидно, в одном из лучших салонов, и парень в черном костюме-тройке, белоснежной рубашке и при галстуке. Они смотрелись странно на фоне других людей, одетых в легкие цветные сарафаны, футболки, шорты, соломенные шляпы и кепки. Помимо одежды, было и другое, что отличало их от тех, кто приехал отдыхать и вошел в соответствующее настроение тотчас же, как пароход отплыл от берега, где остались их работа и заботы, — скованность и напряженность, которая чувствовалась в их зажатой походке, и в застывших, даже несколько испуганных лицах. Руки парня были заняты. В одной он нес красный чемодан своей спутницы, в другой — дорожную синюю клеенчатую сумку. Молодая пара ступила с понтона на очень крутую деревянную лесенку, ведущую на берег и явно не предназначенную для свадебных туфелек на высоких каблучках. Девушка пошатнулась, теряя равновесие. Тот, кто помог пришвартоваться кораблю, — темноволосый мужчина лет тридцати, с загорелым мускулистым обнаженным торсом, в джинсовых шортах, — облокотясь о поручень дебаркадера, только что о чем-то болтал с юным речником-практикантом, но в мгновение ока он оказался рядом с девушкой и, прежде чем ее спутник повесил на плечо ремень сумки, освобождая руку и рискуя помять шикарный черный костюм, поддержал девушку, обняв ее за талию. Его сильная рука казалась черной и огромной на изящной талии невесты, затянутой белоснежным кружевным поясом.

— Осторожнее, принцесса, — мужчина обаятельно улыбнулся невесте, демонстрируя ровные белые зубы.

Несколько мгновений он с улыбкой разглядывал ее миловидное личико, еще не тронутое загаром, отчего румянец смущения, появившийся на ее щеках, покрытых нежным, еще детским пушком, был еще заметнее, а потом легко подхватил ее на руки, будто она была невесомой, и, сделав несколько уверенных шагов по крутой лестнице, опустил свою ношу на выложенную плитами дорожку набережной. Парень в костюме, тоже покраснев, следовал за ними.

— Спасибо, — недовольно буркнул он мужчине, упершись взглядом в бетон плиты.

— Не стоит… — Он махнул рукой и протянул ее парню. — Меня зовут Игорь. Я — инструктор по спорту, отвечаю за спортивную жизнь отдыхающих. Если желаете брать уроки плавания или гребли, тенниса, волейбола или бадминтона, обращайтесь ко мне. Я живу в четырнадцатом номере административного корпуса.

— Андрей, — парень явно неохотно протянул руку, стараясь вложить в рукопожатие всю свою силу, чтобы наглый собеседник не усомнился в том, что и он не слабого десятка. — Еще раз спасибо, но заниматься спортом мы не будем. Мы приехали не за этим.

Игорь кивнул, смерив небрежным взглядом невысокую фигурку Андрея, и печально сказал:

— Конечно, извините, — еще раз улыбнулся девушке и, не оглядываясь, вернулся на дебаркадер к рыженькому парнишке в тельняшке.

— Уважаемые отдыхающие, — раздался из репродуктора приятный баритон, — администрация дома отдыха «Волжские зори» приветствует вас. Просим вас пройти в кабинет директора

для получения ключей. Кабинет находится в первом номере главного корпуса. Это белое здание с колоннами. Оно перед вами. Желаем приятного отдыха.

— Ирина, постой здесь, а я схожу за ключами, — сказал Андрей своей спутнице.

— Я с тобой, — испуганно сказала Ирина.

— Ладно, — согласился Андрей, покосившись на Игоря, который опять разговаривал с практикантом и не обращал на них никакого внимания. Он взял вещи и, пропустив вперед Ирину, двинулся к зданию с колоннами, куда потянулась цепочка отдыхающих.

— Клевая телка, — сказал практикант Игорю, лихо сплюнув в воду и проводив взглядом удаляющуюся девушку в свадебном наряде.

— С телками ты в своем ПТУ встречаешься, — усмехнувшись, возразил Игорь. — И трахаешься с ними после занятий, если они соглашаются, в чем я крупно сомневаюсь. А эта — девочка что надо, и тебе о такой и не мечтать, Сашок. Не про тебя она.

Сашок так покраснел, что веснушки, покрывавшие все его лицо и даже шею, стали незаметны. Собеседник, не целясь, попал в больное место. Немногочисленные девчонки из его училища относились к нему, мягко говоря, насмешливо, отдавая предпочтение высоким, физически развитым парням. Они называли его «сыночком» за то, что он в свои семнадцать выглядел на четырнадцать, и если и обращались к нему с какой-либо просьбой, то отнюдь не о свидании. Он чертил за них курсовые, решал им задачи, они шутливо чмокали его в щеку и грубо отваживали, если он претендовал на что-то большее.

— Да уж и не про тебя, — взъерепенился он и, сдернув бескозырку, стал взволнованно мять ее в руках. — У нее жених одет в такой костюм, на который тебе в жизни не заработать. Я такой видел в валютном магазине за штуку баксов. А ты здесь у брата в холуях за копейки.

— На свадебные костюмы заглядываешься, малыш? — тоже разозлился Игорь. — Молоко еще на губах не обсохло. А девочка к концу смены будет моя, попомни мое слово.

— Так уж и твоя… — захохотал практикант. — Спорим на бутылку коньяка.

— Марочного, «Наполеон», — согласился Игорь. — Копи стипендии, салажонок.

— А как я узнаю? — засомневался Сашок.

— Да уж доказательства я предоставлю, — засмеялся Игорь.

— Черт, ты знаешь, может, ты и прав, — миролюбиво начал практикант. — Они за всю дорогу ни разу друг на друга не взглянули и не улыбнулись, хотя только что свадьбу сыграли, и не поболтали ни о чем, я за ними наблюдал.

— Поздно, малыш, мы уже договорились. Если сам не накопишь на бутылку, попросишь у папы с мамой. Выпорют, но дадут, — продолжал издеваться Игорь.

— Кто еще кому должен будет, посмотрим, — юноша напялил бескозырку на выгоревшие рыжеватые волосы и лихо сдвинул ее на затылок, а потом опять сплюнул за борт. — А все-таки сволочь ты, Игорь. Заметил, что у них любви нет, и меня спровоцировал.

— Да они уже успели друг другу надоесть. Видать, богатенькие родители их насильно поженили, взаимовыгодный брак, — задумчиво произнес Игорь. — Такие не успевают приехать, как бросаются искать развлечений. Так что влип ты, Сашок.

— Что ты понимаешь, сопляк! — Из рубки по лестнице спустился капитан в синем мундире речника. — Эти ребятки любят друг друга так, как ни ты, ни тебя никто любить не будет. И, клянусь своими сединами, сегодняшняя ночь будет у них первой, вот они и робеют друг перед другом. — Он достал из кармана пачку сигарет и, вынув одну, закурил. — Испортили вас западными фильмами и дерьмовыми книжонками. Сексуальная революция! Мы с моей Дашей, мир ее праху, как вышли из загса да направились в нашу комнатушку, тоже всю дорогу ни словом, ни взглядом не перекинулись. А ни я, ни она не были из робких да молчаливых. Просто боялись, вдруг что не так, вдруг обидим чем друг друга, и любовь кончится… — Он пригладил растрепавшиеся от ветра седые волосы, и его взгляд невидяще устремился в безоблачную синеву неба, затуманенный воспоминаниями. — А вы — дураки и сопляки.