Тепловая шахта

Обручев Владимир Афанасьевич

– Вы полагаете, что шахта скоро достигнет этого гранита?
– спросил Фролов.

– Почти уверен в этом и думаю, что она в нем же и окончится, достигнув желаемой температуры. Геотермическая ступень будет теперь уменьшаться, гранит сохранил еще часть своего жара и отдаст его вам.

– Он уже здорово греет нас сквозь эти сланцы!
– воскликнул Путилин.
– Я начинаю задыхаться и не могу ждать спуска запальщиков. Поднимемся наверх, Аркадий Егорович!

– Да, мне тоже становится не по себе!
– подтвердил Функельштейн. После обеда с винами сердце и так уже работает слишком сильно. А тут прямо банный полок.

– Ну что же,

поднимемся. Вы видели достаточно, чтобы поверить в осуществимость моей идеи; узнали, как горячи земные недра.

Посетители один за другим вылезли через люк на платформу, где им показалось немного прохладнее.

– Это как бы предбанник!
– пошутил Фролов.
– Я убедился, что шахту во всяком случае можно использовать как великолепную баню; здесь раздеваться, а затем с веничком в руках по лестнице вниз; там и горячая вода и накаленные камни.

– Идея!
– воскликнул Путилин.
– Когда шахта будет готова, нельзя ли будет приспособить часть ее, не слишком горячую, в качестве бани для горожан?

– Где же инженер Киото?
– поинтересовался Терияма.
– Он с нами спустился, а потом куда-то исчез, а я хотел бы пожать ему руку перед отъездом.

– В самом деле, его не было с нами внизу, нет и здесь! Куда он мог деваться?
– спросил Фролов.

– Может быть, он поднялся к камерам насосов на несколько лестниц вверх?
– предположил Ельников.

Он подошел к телефону, чтобы спросить, пришли ли запальщики и если нет, чтобы спустили клети без них. Вдруг откуда-то сверху из мрака шахты раздались один за другим два выстрела. Все вздрогнули от неожиданности. Ельников бросился к маленькой двери, которая вела в насосное отделение и к лестницам. Фролов и Терияма последовали за ним, остальные, не умевшие ориентироваться в шахте, застыли в недоумении.

И вот сверху раздался громкий крик:

– Ко мне наверх! Скорее на помощь! Пять лестниц!

Ельников узнал голос Киото и поспешил вперед; поднимаясь по лестнице, он достал и засветил электрический фонарик. В отделении было темно, так как лампочки зажигались только в случае надобности. Фролов и Терияма лезли за ним.

Наверху слышалась возня, топот ног по железным листам пола, заглушенные голоса.

Ельников, более опытный в лазании по крутым лестницам подземных работ, опередил следовавших за ним и проник на площадку над пятой лестницей, когда оставшиеся в темноте Фролов и Терияма находились еще на четвертой. При свете своего фонарика он увидел Киото, сидевшего верхом на поваленном навзничь человеке и державшего его за руки, тогда как последний старался сбросить своего врага. Рядом валялись две шапки, какой-то мешок и револьвер.

– Держите его за ноги!
– крикнул Киото, как только голова спешившего на помощь показалась из люка.
– Я изнемогаю.

Ельников быстро вылез на площадку, поставил фонарик на пол и навалился на ноги отбивавшегося, который застонал под его тяжестью.

– Нет ли у вас веревки или ремня? Дайте скорее!
– голосом, прерывающимся от напряжения, проговорил Киото.

Ельников быстро отстегнул ремень, стягивавший его брезентовую куртку. В это время из люка вылез Фролов и помог Киото скрутить руки пленнику, который, убедившись в бесполезности сопротивления, перестал бороться и лежал, тяжело дыша. Киото приподнялся и, шатаясь от изнеможения, прислонился к стенке; его лицо было в крови. Фролов поднял фонарик и осветил узкое пространство между люком, толстыми трубами насосов с одной, такими же трубами вентиляции

с другой и лестницей, поднимавшейся круто вверх с третьей стороны, на котором только что происходила борьба двух людей не на жизнь, а на смерть. Теперь здесь лежал со связанными руками побежденный, а на его ногах еще сидел Ельников.

– Вы ранены?
– спросил последний, увидев измазанное кровью лицо Киото.

– Нет, он расшиб мне кулаком нос. Пули, к счастью, прошли мимо, промолвил японец.

Из люка показалось встревоженное лицо Терияма.

– Что здесь случилось?
– спросил он по-английски.

– Этот мерзавец хотел взорвать камеры насосов, но я его вовремя накрыл!
– ответил Киото, вытирая платком лицо.

– Видите, с какими препятствиями приходится бороться!
– воскликнул Ельников, обращаясь к Терияма.
– Не только природа, но и люди против нас.

– Но как мы доставим его по этим узким лестницам вниз?
– спросил Фролов.

– Да, лестницы не приспособлены к подобным случаям!
– улыбнулся Ельников.
– Но он теперь обезоружен и можно развязать ему руки, чтобы он спустился сам. А кто же этот злоумышленник?

– Мой помощник, инженер Борский!
– с негодованием воскликнул Киото. Он у меня давно на подозрении.

– Неужели! Инженер решился на такое дело! Хорош гусь!
– раздались возгласы.

Лицо пленника, измазанное сажей и кровью до неузнаваемости, искривилось в гримасу.

– Развяжите руки, я сдаюсь!
– пробормотал он.

Ельников распустил ремень и встал с ног арестованного, который медленно приподнялся; руки у него дрожали.

– Господа! Что у вас там?
– раздался голос Путилина снизу.
– Не нужна ли вам помощь? Прибыли запальщики, у них есть фонари.

– Пошлите одного с фонарем нам навстречу!
– ответил Фролов.
– Мы спускаемся, все кончилось благополучно!

– Да ведь лампочки есть над каждой лестницей, мы второпях забыли о них!
– воскликнул Ельников и, нагнувшись, нашел выключатель на стенке возле люка; площадка осветилась.

– Ну-с, господин Борский, вставайте и марш вниз!
– пригласил Фролов. Терияма и я будем впереди, остальные за ним.

Борский поднял и нахлобучил свою шапку, затем встал на ноги. Терияма уже скрылся в люке, Фролов начал спускаться; Киото поднимал свою шапку, а Ельников подбирал мешок и револьвер, валявшиеся возле насосной трубы. В это время Борский, быстро выхватив из кармана второй револьвер, выстрелил в спину Ельникова. Но Киото, следивший за его движениями, успел толкнуть его плечом, пуля отклонилась влево и прошла через руку Ельникова выше локтя. Ельников от неожиданного удара вскрикнул и упал.

– Мерзавец!
– прошипел Киото, вышибая у Борского одной рукой револьвер, а другой хватая его за горло.

– Он попал в кого-нибудь?
– испуганно спросил Фролов, выскакивая назад из люка.

– Я ранен в руку!
– проговорил Ельников.

– Нужно обыскать этого негодяя!
– крикнул Киото.

Фролов и Киото обыскали карманы пленника и вытащили из них кусок зажигательного шнура, электрический фонарик и обойму с патронами; оружия больше не было. Ельников в это время стаскивал с себя куртку, из рукава которой капала кровь; кость была цела, пуля прошла через мускулы и рука плохо повиновалась. Вернувшийся Терияма помог ему раздеться, а Киото сделал перевязку бинтом, который всегда носил с собой на случай поранения в шахте. Фролов караулил Борского, стоявшего с опущенной головой у стены.