Теплый шоколад на десерт

primavera

Выбравшись из машины следом за Джиллиан, он выслушал детектива и не особо не церемонясь, ухватил его за рукав пиджака.

— Как вообще могла случиться такая хрень, как взлом, если по моим сведениям ваша служба установила супер-пупер сигнализацию.

Детектив вздохнул, дернул рукой, но Кэл держал его крепко и не собирался выпускать, пока не получит ответ на заданные вопросы.

Потоптавшись на месте, размяв шею, кашлянув и сделав еще попытку вырваться, Шеппард поежился под сверлящим взглядом Кэла, обреченно опустил плечи и полез в карман за блокнотом.

—

В 1:37 на охранный пульт поступил сигнал: кто—то вошел в дом, но в 1:39, то есть в положенные три минуты, он набрал код сброса. Наши ребята действовали по правилам. И лишь в 2:07, делая плановый объезд подведомственной территории, осмотрели дом. Все было тихо. Двери заперты, окна целы, на дверном пульте горела зеленая лампочка отбоя. Все.

— Дальше, — Кэл с еще большей тщательностью впился взглядом в лицо детектива, он подергивал ртом и то и дело сглатывал, мучился от жажды и многое недоговаривал.

— Нууу… — протянул Шеппард,— Наша смена заканчивалась, когда около восьми утра в службу 911 позвонила соседка. Она искала сбежавшего кота и зашла на задний дворик дома мисс Фостер, — в этот раз фамилию Джиллиан он произнес без запинки, — Там нет забора, — он взмахнул руками, — Живая изгородь, ее можно перешагнуть. На кухне горел свет, старушке показалось странным, она знала, что мисс Фостер временно живет в другом месте. Заглянула в дверное окно и, увидев, что там твориться, толкнула дверь, она оказалась открыта и вызвала полицию.

— Все так просто, — недовольно проворчал Кэл, разжал пальцы и хлопнул мужчину по плечу. Тут же сунув руки в карманы, потеряв интерес к детективу, направился к дому.

— Вы кто? — путь Кэла преградила женщина коп, — Вам нельзя, сэр, — уперев руки в бока, она с высоты своего гренадерского роста, с сожалением приподняла дугообразную, неожиданно рыжую бровь, словно приклеенную к излишне смуглой физиономии.

— Мне можно, — вильнув в сторону, Кэл хотел обойти по газону так не вовремя возникшее препятствие, но оказался пойманным, коп ухватила его за полу пиджака, и водворила на место.

— Нельзя, — ее голос пророкотал во внезапно наступившей тишине, — Таким, как вы любителям совать нос во все дыры, там,— она указала оттопыренным большим пальцем себе за спину, — Делать нечего. Только наследите.

Действительно в Кэле Лайтмане погиб великий актер. Для этого природа наградила его всем необходимым — запоминающейся харизматической внешностью, обаянием, врожденным чувством стиля, глубокой эмоциональностью и чисто животным магнетизмом. Когда все эти качества сливаясь, проявлялись в полной мере, Кэл становился по истине неотразимым. А в данный момент так и было. Женщина-коп, суровая и неприступная, как прибрежная скала, от которой с недовольным ревом откатываются назад в океан самые могучие волны, рассыпалась на песчинки прямо на глазах, попав под влияние Кэла. Не прошло и минуты – ее грозное «Вам туда нельзя», превратилось «Прошу вас сэр» и вдобавок приукрасилось широчайшей улыбкой, путеводным маяком, вспыхнувшей на круглом лице цвета хорошо выдержанного красного дерева. Она услужливо приподняла желтую ленту и со вздохом глянула в след Кэлу, которому

даже не пришлось согнуть шею, чтобы попасть за полицейское ограждение.

— Что там? — растеряв свое театральное обаяние, озабоченно спросил Кэл, и с легким прищуром окинул взглядом Джиллиан. Она показалась ему немного растерянной и удивленной, но в ее глазах он не рассмотрел страха или подавленности.

— Я должна войти внутрь. Ты со мной?

Она протянула руку Кэлу так, словно искала опору и поддержку.

Детектив Шеппард растворился в недрах дома, оставив Джиллиан одну на пороге.

— Безусловно, милая. — Кэл чуть подался вперед, — Не зря же я охмурял этого носорога в форме копа.

— Кэл! — Джиллиан закатила глаза, но не смогла не признать верной характеристику, данную Кэлом женщине полицейской. Было в ней что—то от этого неуклюжего животного. Даже форменная кепи, торчала надо лбом, как рог.

— Я вижу твою улыбку. Хороший знак. Идем?

— Да, — Джиллиан стиснула ладонь Кэла, он отметил, что пальцы были холодными и липкими, но хватка сильной и уверенной. — Пошли,— она потянула Кэла за собой, и, столкнувшись плечами, они вошли в открытую нараспашку дверь.

Прихожая и та часть гостиной, которая была видна с порога, оказались разгромленными самым безжалостным образом. Увидев, во что превратился ее уютный дом, Джиллиан замерла на месте не в силах сделать шаг вперед.

— Осторожней мэм, сэр, прошу вас.

К ним подлетела молодая женщина в темно—синем комбинезоне, она сдернула с лица маску, и сердито морщась, со второй попытки вытянула из кармана две упаковки с медицинскими бахилами.

— Прошу вас наденьте, если хотите пройти внутрь. Здесь столько всего, и ваши следы могут навести путаницу….

— Понял, не идиот, — прервал ее излияния Кэл, забирая предложенное средство защиты.

— Спасибо, — улыбнулась криминалист и вернулась к прерванному занятию.

С треском вскрыв упаковки, Кэл протянул одну Джиллиан.

— Тебе помочь, — ему не нравилось выражение лица Фостер — холодно равнодушное, и любопытство во взгляде, словно она пришла не свой дом, превращенный в свалку разномастного мусора, а рассматривает одно из мест преступления.

— Спасибо, обойдусь, — она улыбнулась уголком рта и ловко натянула бахилы на туфли с высоченной шпилькой, ухитрившись не порвать тонкий латекс острым каблуком.

Медленно, словно робот, она двинулась в направлении гостиной, вздрогнула, негромко охнув, когда случайно наступила на осколок стекла, и он хрустнул под ногой.

В комнате не осталось ни одного целого предмета. Книги, вазы, диски, плюшевые игрушки, столовые приборы, подсвечники в хаотическом беспорядке валялись на полу, среди разгромленной мебели. Картины, сорванные со стен, выдраны из рамок и располосованы на узкие ленты.

Шкафчик ручной работы, который она привезла из Мексики много лет назад, перевернут вверх дном, ящики из него были вытащены, а содержимое раскидано по комнате. Но этот дорогой сердцу предмет мебели остался цел, а вот другие памятные вещицы превратились в осколки или обрывки, не подлежа восстановлению.