Терапевтические отношения. Перенос, контрперенос и обретение смысла

Винер Джен

Последняя глава моей книги носит провокационное название «Перенос длиною в жизнь: с мыслью о пациенте». Работа с переносом бывает очень плодотворной для некоторых наших пациентов, но при слишком догматичном или механистическом подходе она может растянуться и уподобиться пожизненному приговору. Естественно, желателен первый вариант, и, по моему опыту, для этого пациенту необходим такой аналитик, который обладает достаточной гибкостью, особенно в работе с переносом (конечно,

если он действительно хочет, чтобы такая работа повысила качество жизни пациента). Как я уже говорила, методы работы Юнга с переносным материалом оставляли желать лучшего. Поэтому в заключительной главе я свожу воедино основные темы, рассмотренные в книге, чтобы выработать то, что, надеюсь, станет для читателя осмысленным методом, сочетающим в себе ценные идеи Юнга и современные практические модели.

Ограниченный объем книги неизбежно приводит к некоторым потерям. Эротический, психотический и негативный перенос заслуживают отдельных глав, но специальное рассмотрение этих явлений не входит в задачи данной работы.

Поэты обращаются с чувствами куда более изящно, чем аналитики. Поэтому, заканчивая свое вступление, я приглашаю читателя погрузиться в воспоминания и бессознательные аспекты, отраженные в этих двух стихотворениях. Первое, принадлежащее перу Эмили Дикинсон, прекрасно и ярко иллюстрирует то, что можно рассматривать как гармоничные аналитические отношения (Dickinson, 1961, c. 234). Второе, раннее стихотворение Роберта Грейвза (Graves, 1986, c. 89), демонстрирует, как проблемы в общении могут легко привести к непониманию и путанице.

* * *

Я слышала, как будто слух был не моим,Но вот Живое СловоПробилось, наконец, ко мне из Жизни —И лишь тогда узнала я, что слышу.Я видела, как если бы глаза принадлежалиКому-то, а не мне, покуда нечто,Теперь я знаю: то бы Свет, посколькуГлазам он близок стал – в них он проник.Жила я, словно в доме не было меня, —Я пребывала всюду, кроме тела,Пока Могучей Силой не был помещенНа место стержень: сердцевина, сердце.И Дух всевластный обратился к праху:«Мой друг, Меня теперь ты знаешь».И час настал, чтоб

эту весть провозгласитьИ влиться в Вечность.

В осколках отражений

Он стремительно мыслит, строя свои ясные схемы;Я же медлю, в осколки разбитого зеркала глядя.Он доверяет бездумно своим ярким зеркальным картинкам;Я все пристальней вглядываюсь, осколкам изображений не веря.Доверяясь картинкам своим, он отражения их принимает на веру;Сомневаясь в своих отражениях, я не перестаю вопрошать их.Отражения принимая за факты, он принимает и факты;Подвергая сомнению отражения, я сомневаюсь и в фактах.Когда факты подводят – он сомневается в собственных чувствах;Обманутый фактами, я убеждаюсь в правоте своих чувств.Он остается, упрямый, поспешный, при своих ясных картинках;Я же в который раз взглядом впиваюсь в осколки.И опять он запутался и смешался, в своем понимании прежнем;И опять прояснилось в моей голове, ушли мешанина и муть.

Глава 1

Противоречивое отношение Юнга к переносу: наследие аналитических психологов

Чем пронзительнее переживание, тем менее ясно его выражают.

Гарольд Пинтер

В этой главе я исследую эволюцию концепции переноса в аналитической психологии от Юнга до наших дней. Я постараюсь показать, как сложные взаимоотношения Юнга с Фрейдом в конце концов привели их к разрыву, и в результате у Юнга сложилось весьма противоречивое мнение о значении переноса как поля терапевтического воздействия. Эта амбивалентность все еще глубоко ощутима в юнгианском сообществе сегодня, и мы, аналитики-практики, постоянно сталкиваемся с вопросом: как работать с переносом в аналитических взаимоотношениях и как его понимать?

Конец ознакомительного фрагмента.