Терапия
Шрифт:
— Я просто не знаю, как любить кого-то, Джейс, и думаю, не знаю, как позволить кому-то любить меня. Как я могу, когда даже я сама не люблю себя? Я ненавижу девушку, которой была, и женщину, которой стала. Я сожалею обо всем больше, чем ты можешь себе представить, — тяжелая правда выплескивается из меня, но я знаю, что нет слов, которые могут собрать по кусочкам наше прошлое. — Я думала, что любила тебя. Я все еще проживаю каждый день, храня в своем сердце любовь к тебе, но до тех пор, пока я не знаю, что значит любовь на самом деле, я не смогу кому-то в этом признаться. Знаю, что меня принудили к терапии, но этим утром я, наконец, получила представление, почему я такая, какая есть, — я массирую свои виски
Он поворачивается к кровати и поднимается на колени. Смотрит на меня, и электричество, что всегда было между нами, преследует нас даже спустя шесть лет.
— Джесс, ты должна продолжить терапию. Знаю, что не должен был, но я прочитал твой файл. Я ведь мог потерять свою работу из-за этого. Честно говоря, я не могу поверить, что я здесь.
Он потирает переносицу и закрывает глаза.
— Это все так неправильно. Все это, — бормочет он.
— Тогда уходи. Простой уходи и живи своей жизнью. Не разрушай свою карьеру из-за меня.
Его выражение лица меняется от мученического к злому, и он встает.
— Ты думаешь, я хочу это? Ты оставила меня, Джесс. Ты оставила меня, не сказав ни слова. Ты хотя бы имеешь понятие, как разорвала мое сердце? Я проводил день за днем, скучая по тебе. Я, бл*дь, любил тебя, Джессика!
Это все слишком для меня. Я не могу иметь с этим дело. Меня сокрушает мысль о том, как ему больно.
— Мне так жаль, Джейс. Я просто хотела лучшего для тебя. Беременная девушка не помогла бы твоему будущему.
Он качает головой и вздыхает.
— Ты не должна была делать все по своему усмотрению, Джесс. Мне было тяжело простить тебя за твои поступки, но после прочтения твоей истории, я понял, как ты пришла к таким решениям, хотя я не согласен с твоим выбором, — его голос понижается, и все в нем выглядит печальным и незащищенным. Ему так больно, и это моя вина. — Я знал, что ты сражалась с внутренними демонами, но это не все. Ты не можешь контролировать это сама. Ты должна получить помощь. Ты не можешь оставаться в нашей клинике, потому что будет очевидный конфликт между личными и профессиональными интересами, но ты можешь найти другого терапевта.
Я смотрю на потолок и пытаюсь выдержать все пять миллионов эмоций, что посягают на мои мысли.
Его телефон вибрирует, прерывая наш разговор. Он достает его из кармана, смотрит на экран и хмурится. Это она. Я знаю это, потому что если бы Джейс был моим, и его не было после полуночи, я бы тоже его искала. Он поднимается с пола и выходит из комнаты. Я слышу, как он говорит «привет», но голос исчезает, когда он идет в переднюю часть моей квартиры. Он уходит на минуту, затем возвращается. Джейс выглядит разрывающимся, как будто ему нужно уйти, но он хочет остаться.
— Просто иди домой. Иди к своей невесте. Я буду в порядке, — говорю я, садясь ровно. Я смотрю на тумбочку и замечаю свой дневник, лежащий там. Страх выстреливает через меня, когда я мысленно возвращаюсь к тому, что писала ранее. Я знаю, что не оставляла его здесь. Он уже знает все мое психическое дерьмо, но если он прочитает дневник, то узнает каждый страх, каждую слабость и каждый кусочек счастья, который я когда-либо чувствовала. Моя душа внутри этого дневника. Он прослеживает мой взгляд, и я тут же понимаю, что он читал его. Вот оно! Достаточно на сегодня его проникновения в мою жизнь. Возможно, я и сделала что-то ужасное и страшное шесть лет назад, но у него нет гребаного права читать мои медицинские файлы или личные мысли. Я тянусь, чтобы схватить его, но он
— Ты не имел права, Джейс Коллинз, — кричу я, тыкая его в грудь пальцем. — Ты не имел права читать мой медицинский файл и определенно не имел права читать мой личный дневник! Я хочу, чтобы ты ушел. Убирайся из моей квартиры прямо сейчас. Убирайся к черту!
Он холоден и равнодушен к моей тираде, когда изучает листок. Он протягивает руку и включает лампу на моей тумбочке, глядя на листочек.
— Это то, о чем я думаю? — спрашивает он, когда косится на старую рваную бумажку.
— Очевидно, ты не услышал меня. Убирайся сейчас же, — кричу я, вытянув руку, чтобы схватить хрупкий листочек.
— Ты хранишь эту старую бумажку даже после того, как записала мой номер в свой телефон? Ты хранила ее все это время?
Да, придурок. Хранила. Это все, что у меня осталось от тебя, и я не могла выбросить это.
— Да, и что? Теперь проваливай к черту!
Он смотрит на меня, и мой рот автоматически закрывается, потому что это не тот взгляд, какой был у него на протяжении всей ночи. Он смотрит на меня с глубиной шестилетней потери в его лазурных глазах. Взгляд печальный, но нуждающийся. Впервые с тех пор, как он здесь, я чувствую уязвимость своего едва прикрытого тела. Он пробегает глазами по всему моему телу: от моего лица к ногам и обратно к лицу. Делает шаг ближе и вытягивает руку, но я отхожу.
— Джесс, это я. Ты не должна бояться меня, — шепчет он и смотрит на меня с противоречием. У него есть невеста, но все же он смотрит на меня, как будто хочет поглощать меня при каждой возможности. Он смотрит на меня, как Джейс, который любил меня шесть лет назад. Я чувствую, как от его сильного тела исходит тепло, и мое сердце бьется так сильно, что почти вибрирует.
Его голос прорывается сквозь мои воспоминания.
— Я должен идти. Должен выйти за эту чертову дверь и не оглядываться, но... бл*дь! Я не могу. Не могу уйти от тебя без... — он останавливается на полуслове и вытягивает руку, зажимая мое лицо между ладонями, затем он обрушивает свои губы на мои. Его язык врывается в мой рот с таким голодом, какой я не чувствовала никогда прежде. Его правая рука скользит вниз к самому низу моей спины и притягивает меня к себе. Наши тела идеально соединяются вместе, как два потерянных кусочка пазла. Стены, что были построены, рушатся и начинают падать. Я чувствую, как каждая клеточка в теле взрывается фейерверком, а каждый кусочек меня не чувствует ничего, кроме любви к этому мужчине, но я не могу быть уверена, что это происходит на самом деле. Не думаю, что была способна на это. Он начинает прокладывать дорожку из поцелуев от уголка рта к шее, и скользит другой рукой к плечу, опуская лямку. Мурашки распространяются по моему телу, и я начинаю дрожать. Он подталкивает меня спиной к кровати, когда облизывает и ласкает мою ключицу. Я понятия не имею, что мы делаем и почему, но я не могу остановить его. Я хочу его, но что насчет нее? Он принадлежит другой женщине. Я падаю спиной на кровать, и вес его тела следует за мной. На мгновение наши глаза встречаются, и я вижу, как его глаза переполнены желанием.
Он смотрит на меня, как будто я единственная женщина на земле. Но очевидно, что нет.
— Что насчет твоей невесты? — спрашиваю я, затаив дыхание. — Ты принадлежишь другой женщине, — я ненавижу себя, что напоминаю ему об этом. Он наклоняется так близко к моему лицу, что я могу почувствовать его теплое, учащенное дыхание на моих губах. Его рука путешествует по моему боку, едва задевая внешний край моей груди, прежде чем найти лицо. Он нежно берет меня за подбородок и смотрит глубоко в мои глаза.