Терия. Кровавый узел

Герда Александр

Обычно Фатин с большим интересом наблюдала за боями и любила их посещать, но к данной схватке она потеряла интерес сразу, как только оценила шансы бойцов на успех. Девушка взяла со стола чашу с пальмовым вином, села на диван рядом со своим братом, который общался с Данишем и окинула взглядом собравшихся. Ничего интересного, все как всегда – в основном гости были заняты разговорами: мужчины обсуждали дела и женщин, а женщины обсуждали мужчин, последние городские сплетни и других женщин.

– Что случилось, сестричка? – Септор откинулся на спинку дивана и отпил вина. – Обычно ты смотришь бои с куда большим интересом.

– Бой

и бойня – это разные вещи, не находишь? – фыркнула Фатин. – Кому интересно на это смотреть?

В этот момент с арены донесся вопль и треск разрываемой на куски плоти, который сопроводил восторженный гул толпы. Девушка посмотрела на арену и увидел, что скорпион разрезал одного из бойцов на две части. Верхняя половина туловища бедняги зацепилась за клешню и волочилась за скорпионом по всей арене, оставляя на горячем песке темный кровавый след и внутренности.

– Ты видела? – восторженно спросил Септор. – Скорпион намотал кишки этого придурка на клешню! Первый раз такое вижу!

– Вот об этом я тебе и говорю, – Фатин недовольно скривилась. – Мне без надобности смотреть как скорпионы гоняют по арене беспомощных бойцов.

– Почему беспомощных? У них есть оружие, а этим коротышкам шкавари, даже луки дали. Просто они не хотят сражаться, – пожал плечами Септор. – Я всегда говорил, только у знатных есть достаточно самоуважения, чтобы хоть попытаться спасти свою жизнь, а этот сброд способен лишь умирать на арене или просить милостыню, – юноша допил вино и облизал полные губы. – Сегодня в честь праздника, каждого входящего на арену отец приказал одарить чашей чистой воды, так вот Даниш говорит, что эта дикая толпа подавила не меньше сотни себе подобных бродяг. Они опрокидывали бочки с водой и топтали друг друга – можешь себе представить? Если честно, я не могу понять почему ты их защищаешь – они дикие звери, ничем не лучше скорпионов, которые сейчас их убивают.

– Кого защищает моя будущая невеста? – на диван, с другой стороны от Фатин уселся Даниш и развязано закинул ногу за ногу. Девушка отодвинулась от него поближе к брату.

– Сестра говорит, что ей не нравится смотреть как убивают этих дикарей на арене, – к дивану подошел раб и наполнил чашу Септора. – Она считает их беспомощными.

– Тебе их и в самом деле жаль? – спросил Даниш и защищаясь выставил ладонь вперед. – Только пожалуйста, не смотри не меня таким взглядом.

– Каким?

– Так смотрят на проблевавшегося не к месту кота.

– Я всегда так на тебя смотрела, просто ты все время настолько занят собой, что не обращал на это внимания, – Даниш и Септор рассмеялись. – А на слова моего братца не обращай внимания, когда он выпьет, становится туговат на ухо и слаб умом. Я всего лишь сказала, что мне неинтересно смотреть как скорпионы расправляются с безоружными и ничего не говорила о жалости. Это немного о другом.

– Ты знаешь, Септор, для своих лет твоя сестра очень умна, – Даниш обнажил в улыбке ряд ровных мелких зубов. – Как я раньше этого не замечал?

– А я всегда говорил, что тебе повезло! Она еще и неплохо фехтует для девушки!

– Вот это, наверное, недостаток, друг мой, если твоя сестра ревнива, то рано или поздно она меня чем-нибудь проткнет, – сказал Даниш, и они снова рассмеялись, Септор при этом облился вином.

– Ржете как верблюды, перед случкой! – Фатин встала с дивана, подошла к столику со сладостями и взяла несколько фиников.

По

арене вновь прокатился восторженный гул – в этот раз скорпион своим жалом проткнул одного из бойцов насквозь. Это был шкавари, последний из десяти бойцов вышедших на арену, все остальные к этому моменту уже были убиты. Какое-то время у скорпиона не получалось освободить жало из тела и шкавари болтался на нем как дохлая ящерица, его родовая маска свалилась на песок, а из широко раскрытого рта хлестала кровь. Наконец скорпион избавился от мертвого тела и шкавари причудливым мешком остался лежать на песке бесформенной кучей мяса.

На песочный настил арены выбежало несколько десятков загонщиков, которые пиками заставили скорпионов убраться под трибуны. Настил арены спешно приводили в порядок, засыпая песком следы кровавой бойни. Когда все было сделано, оглушительный рев труб возвестил о начале нового боя. На арену вышло несколько бойцов, среди которых выделялась женщина – это была Сухая Плеть, любимица жителей Даармара. Фатин знала эту покрытую защитными татуировками девушку и не раз с интересом наблюдала за боями с ее участие, но сегодня особого желания смотреть не было. В ее взгляде была лишь скука и разочарование. Даниш бесил ее больше обычного, и она не могла ничего с этим поделать. От мысли, что через каких-то несколько дней этот расфуфыренный петух будет спать с ней в одной постели, у нее начинало сводить скулы.

– Что, дочь моя, ждешь не дождешься, когда съедешь от нас? – тихо спросила у падчерицы Кишора, сжав ее локоть с такой силой, чтобы острые ногти впились в нежную кожу девушки.

– Не смей называть меня дочерью, ты хитрая дикая кошка! – Фатин вздрогнула и одернула руку. – Если ты делаешь дурака из моего отца и брата, это еще не значит, что и из меня ты будешь делать дуру.

– Я бы на твоем месте была более уважительна со своей мачехой, дочь моя, – Кишора изобразила отличное подобие улыбки. – Не забывай, что твой отец любит меня и не простит тебе постоянную дерзость. Девушки должны уважать свою мать не меньше отца, разве тебя не учили этому в детстве? Нет? Какая жалость, – улыбка мачехи стала еще шире. – Я всегда говорила, что у твоей тупой мамаши не доставало мозгов даже на воспитание собственной дочери.

В этот момент Фатин развернулась к своей мачехе и оттолкнула ее. Кишора картинно оступилась, вскрикнула и повалилась на пол увлекая за собой один из столов. Внимание всех приглашенных мгновенно переключилось на неприятную семейную сцену.

– Фатин, что ты делаешь?! – окрикнул дочь Бажарган и к тому времени как рабы поставили на ноги содрогавшуюся в рыданиях Кишору, он уже был рядом со своими любимыми женщинами. – Немедленно извинись перед матерью и отправляйся домой!

– Она мне не мать! – девушка сжала кулаки и финики в ее руках в одно мгновение превратились в кашу, а косточки больно вонзились в ладони.

В ложе стало тихо, казалось даже зрители на арене взяли паузу, чтобы не мешать женщинам из Дома Шамран выяснять отношения. Бажарган не стал превращать случившееся в грандиозный скандал, он взял дочь под руку и пошел с ней прочь, а следом за ним направилось несколько охранников.

– Сейчас тебя отвезут домой и закроют в твоей комнате, а вечером мы с тобой поговорим, – сказал он Фатин когда они остались вдвоем.

– Она первая начала и специально устроила это в день моего совершеннолетия! – попыталась оправдаться Фатин.