Теркин на том свете

Твардовский Александр Трифонович

И запомни, повторяю:Наш тот свет в натуре дан:Тут ни ада нет, ни рая,Тут – наука, там – дурман... Там у них устои шатки,Здесь фундамент нерушим,Есть, конечно, недостатки,-Но зато тебе – режим. Там, во-первых, дисциплинаПротив нашенской слаба.И, пожалуйста, картина:Тут – колонна, там – толпа. Наш тот свет организованС полной четкостью во всем:Распланирован

по зонам,По отделам разнесен.Упорядочен отменно -Из конца пройди в конец.Посмотри:Отдел военный,Он, понятно, образец.  Врать привычки не имею,Ну, а ежели соврал,Так на местности виднее,-Поднимайся, генерал... И в своем строю лежачемИм предстал сплошной грядойТот Отдел, что обозначенБыл армейскою звездой. Лица воинов спокойны,Точно видят в вечном сне,Что, какие были войны,Все вместились в их войне. Отгремел их край передний,Мнится им в безгласной мгле,Что была она последней,Эта битва на земле;  Что иные поколеньяВсех пребудущих годовНе пойдут на пополненьеСкорбной славы их рядов... -Четкость линий и дистанций,Интервалов чистота...А возьми Отдел гражданский -Нет уж, выправка не та.Разнобой не скрыть известный -Тот иль этот пост и вес:Кто с каким сюда оркестромБыл направлен или без...Кто с профкомовской путевкой,Кто при свечке и кресте.Строевая подготовкаНе на той уж высоте...  Теркин будто бы рассеян,-Он еще и до войныДань свою отдал музеямПод командой старшины. Там соха иль самопрялка,Шлемы, кости, древний кнут,-Выходного было жалко,Но иное дело тут. Тут уж верно – случай редкийВсе увидеть самому.Жаль, что данные разведкиНе доложишь никому. Так, дивясь иль брови хмуря,Любознательный солдатСозерцал во всей натуреТот порядок и уклад.  Ни покоя, мыслит Теркин,Ни веселья не дано.Разобрались на четверкиИ гоняют в домино. Вот где самая отрада -Уж за стол как сел, так сел,Разговаривать не надо,Думать незачем совсем. Разгоняют скукой скуку -Но таков уже тот свет:Как ни бьют – не слышно стуку,Как ни курят – дыму нет. Ах, друзья мои и братья,Кто в живых до сей поры,Дорогих часов не тратьтеДля загробной той игры.  Ради жизни скоротечнойОтложите тот «забой»:Для него нам отпуск вечныйОбеспечен

сам собой... Миновал костяшки эти,Рядом – тоже не добро:Заседает на том светеПреисподнее бюро. Здесь уж те сошлись, должно быть,Кто не в силах поборотьЗаседаний вкус особый,Им в живых изъевший плоть. Им ни отдыха, ни хлеба,-Как усядутся рядком,Ни к чему земля и небо -Дайте стены с потолком.  Им что вёдро, что ненастье,Отмеряй за часом час,Целиком под стать их страстиВечный времени запас. Вот с величьем натуральнымНад бумагами склонясь,Видно, делом персональнымЗанялися – то-то сласть. Тут ни шутки, ни улыбки -Мнимой скорби общий тон.Признает мертвец ошибкиИ, конечно, врет при том. Врет не просто скуки ради,Ходит краем, зная край.Как послушаешь – к наградеПрямо с ходу представляй.  Но позволь, позволь, голубчик,Так уж дело повелось,Дай копнуть тебя поглубже,Просветить тебя насквозь. Не мозги, так грыжу вправить,Чтобы взмокнул от жары,И в конце на вид поставитьПо условиям игры... Стой-постой! Видать персону.Необычный индивидСам себе по телефонуНа два голоса звонит. Перед мнимой секретаршейТем усердней мечет лесть,Что его начальник старший -Это лично он и есть.  И упившись этим тоном,Вдруг он, голос изменив,Сам с собою – подчиненным -Наставительно учтив. Полон власти несравнимой,Обращенной вниз, к нулю,И от той игры любимойМякнет он, как во хмелю... Отвернувшись от болванаС гордой истовостью лиц,Обсудить проект романаЧлены некие сошлись. Этим членам все известно,Что в романе быть должноИ чему какое местоНаперед отведено.  Изложив свои наметки,Утверждают по томам.Нет – чтоб сразу выпить водки,Закусить – и по домам. Дальше – в жесткой оборонеОчертил запретный кругКандидат потустороннихИли доктор прахнаук. В предуказанном порядкеКнижки в дело введены,В них закладками цитаткиДля него застолблены. Вперемежку их из книжекНа живую нитку нижет,И с нее свисают внизМертвых тысячи страниц...