Терминатор 1938

Осадчий Алексей

— Шутите, а мне не до шуток! Наверху, — Меркулов многозначительно указал пальцем в небо, — считают, что СССР может вступить в войну в крайне неблагоприятных условиях. И уж тогда, поверьте, ни вам, ни мне мало не покажется.

— А, так меня держат как барашка жертвенного? Чтоб крайним сделать и все ошибки советских дипломатов и политбюро на провокатора с туманного Альбиона списать? Что сейчас? Группа захвата как из пол земли появится? Во внутреннюю тюрьму поволокут? Для того и привезли на Лубянку, а Судоплатов так, эпизод?

— Как раз Павел Анатольевич не эпизод, а ключевой свидетель, пусть и невольный, в вашу пользу.

—

Вот как? Очередная проверка? Но я же не лезу советы Сталину давать. Обозначил в записке свой потенциал, так сказать, зашёл с козырей, чтоб видно было — серьёзный человек, не шпана с улицы. Считай месяц прошёл, а Сталин и Берия определиться не могут. Это плохо для авторитарной страны, когда диктатор и начальник тайной полиции (Ежов так, ширма, тень минувших дней) столь нерешительны.

— Станешь тут нерешительным, — совершенно по детски обиделся комиссар государственной безопасности, — когда прогноз важнейшего политического события за месяц расписан от и до. По часам расписан! И всё в точку! Всё сбывается! Как такое возможно? Что это, если не грандиозная мистификация?

— Да элементарно. Люди, меня пославшие имели копию с планов Чемберлена, а старый идиот крайне скрупулезен и пунктуален. Такого-то числа пригласить Муссолини, такого-то числа слетать к Гитлеру, с чехами провести переговоры. Хотите «смешать карты», отчебучьте какой-нибудь невероятный шаг. Даже не знаю, — например, выдвиньте ультиматум Польше, потребуйте до Брест-Литовска территории отдать. И увидите как план Чемберлена, на который моё донесение и опиралось, рассыплется в прах. Другие события произойдут и даты будут другие.

— Не до Польши, мистер Бонд, не до Польши. С нашими бы баранами разобраться. Надо же — агентура, считавшаяся наинадёжнейшей, известна контрразведке страны пребывания! Провал за провалом!

— Ничего, через пару лет оклемаетесь, последствия ежовских чисток сгладятся. Подрастут профессионалы, займут ключевые посты. И Берия и вы, Всеволод Николаевич, кадровые чекисты, вот и наладите работу. А там, глядишь и притормозим Адольфа совместными усилиями.

— Говоришь, «карты смешать», — неожиданно зло и весело пророкотал Меркулов, — нечто невероятное отчебучить?

— Ну да.

— Считай, сделали!

— Даже не буду спрашивать — что сделали. Неохота на Лубянке прописаться, мне и на прежнем адресе здорово живётся.

— Неееет, — протянул комиссар, — сейчас тебе новый нарком всё расскажет, пошли к Лаврентию, к Лаврентию Павловичу.

— Нарком?!

— Ага. Товарищ Сталин как прочитал список расшифрованных кембриджских и оксфордских мальчишек — папкой запулил в Дейча-Ланга. В иностранном отделе аресты, не стали тянуть, под такие вопиющие факты развала работы и Ежова взяли, сейчас метут его людей. Да, Судоплатов буквально чудом уцелел, твоему письму, кстати, благодаря. Оттого я и решил дополнительную проверку устроить — опознаешь Павла, нет.

— Фотографий видел три, все сделаны в Испании, тайная съёмка. Качество у фото хорошее, узнал сразу.

— Ясно. Ну как тебе смешение карт?

— Мы же про Судеты говорили, и как смена руководства НКВД на их ход повлияет? Ладно бы Ежова вместо Литвинова назначить и послать в Прагу к Бенешу. Вот это был бы номер.

— Мы не в цирке, — сухо оборвал Меркулов, — идём!

Однако новый нарком срочно уехал в Кремль, о чём комиссара оповестил порученец, разумеется кавказский человек, но,

в отличие от Гогоберидзе, говоривший на чистейшем русском.

— Ладно, поехали, отвезу к зазнобе. Да ладно, не делай удивлённое лицо, счастливую бабу сразу видно. А я думал отошьёт тебя лейтенант госбезопасности Невзлина.

— Да сам не понял как получилось. Повезло.

— Ну-ну, Казанова.

— Кстати, есть анекдот на тему.

— Английский юмор?

— В общем да. Но я адаптировал к здешним реалиям.

Рассказал чекисту байку про изнасилованную даму, которой муж посоветовал съесть лимон — уж больно лицо довольное. Меркулов вежливо похмыкал.

— Не интересно? А хотите — грузинский анекдот!

— Давай.

— Итак, Грузия, ущелье, тропа узкая. По сторонам пропасть. Страшно. Группа туристов стоит, боится перейти. Пастух гонит отару овец, перед тропинкой хватает в каждую руку по овце и перетаскивает на другую сторону и так всё стадо.

— А, знаю, — расхохотался Меркулов, — хрен с ним с пятиалтынным!

— Ага, только не с пятиалтынным, а с рублём.

— Да какая разница, — похоже отпустило нервное напряжение ближайшего сподвижника Берии. Наверняка и здесь Всеволод Николаевич первым заместителем наркома НКВД станет. Только чуть раньше. Интересно, снятие с «шахматной доски» Ежова как сильно реальность изменит? По идее кровавый карлик уже ни на что не влиял, Берия перехватывал управление наркоматом быстро и уверенно, при абсолютной поддержке Сталина. А «списанная» кембриджская пятёрка аукнется позднее, гораздо позднее. Хотя, почему списанная? Филби и компания не виноваты, что попаданец знает об их подвигах. Да и вряд ли будет советская разведка сдавать адептов коммунистической идеи. Я — тем более, всё-таки Александр Владимирович Новиков по рождению и по жизни, а не Алекс Бонд. На советских фильмах возрос. «Мёртвый сезон», сцена обмена агентов, ах как красиво и синхронно разворачивались чёрные «разведчиские» автомобили, — мальчишки советские даже принимались иностранный зубрить, так сильно разведчиками хотелось стать. А Йоган Вайс? А Штирлиц? Эх, были времена. Хотя, почему — были? Будут! И более замечательные, чем у моего поколения, через четверть века после Победы на свет появившегося. Конечно, если войну удастся «переиграть»…

«Дома» всё было спокойно, только Гогоберидзе срочно в наркомат вызвали, аврал какой-то случился. Ага, авралище…

— Саша, картошка с тушёнкой почти горячие, будешь? Или подогреть?

— Нормально, мечи на стол. Что Дора Марковна?

— Читает в постели, температура тридцать семь и пять, доктор сказал — всё нормально, обычная простуда, скоро пройдёт. Но рекомендовал при общении с больной надевать защитные маски.

— Да ты что, неужели маски?

— Чего странного — осень, грипп. В этом году сентябрь тёплый и солнечный, а в позапрошлом эпидемия случилась, в некоторых школах классы с занятий снимали.

— Как знакомо, господи. Во все времена, на всех континентах одно и то же.

— Ты о чём сейчас, Саша?

— Так, ворчу по стариковски.

— Ага, старик. Скажи, только правду.

— Присягу нарушить не могу!

— Не про присягу. Лет тебе сколько?

— Двадцать восемь. Да правда! Честное комсомольское!

— Нет тебе двадцати восьми!

— Да как же нет, когда есть.

— Покажи паспорт.

— Откуда у нелегала паспорт?

— Хватит врать, женат, так и скажи.