Терминатор и Дюймовочка
Шрифт:
Осмелевший Газила встал из-за своего укрытия, приковылял к Фоме и улегся рядом. Теперь они вдвоем держали Коновалова в прорезях прицелов двух автоматов. Леха попробовал изменить ситуацию, вставил в «калашников» последний магазин, выставил руку с автоматом из-за дерева и открыл огонь. Стрелял, не целясь, в пустоту и, конечно, промахивался. Но самым ужасным было то, что бандиты сразу произвели ответный залп. Несколько пуль попали в автомат Алексея и, расщепив цевье, выбили его из руки. Хорошо, что хоть кисть не пострадала. «Калашников» упал
— Он автомат потерял, — радостно завопили братки, и Герман услышал их победный клич.
В этот момент Герман как раз перебегал от одного дерева к другому. Он пробирался сквозь кусты, как вдруг на его пути, будто из-под земли, возник грязный, оборванный Альфред Репутатский. Он направил на Германа автомат и хотел что-то сказать, но внезапно запнулся и только невнятно промычал:
— Аумы.
— А, — вскрикнул босс, поднял руки вверх и с испугу выронил оружие. На его лице возникла гримаса ужаса, он открыл рот и выпалил: — Не стреляй, ты мне ничего не должен, мы квиты, только не стреляй!
— Я и не собирался, — выдавил из себя Репа. — Я хотел вам помочь и привел лысого и его дочку.
Услышав его слова, Герман подумал, что ему это почудилось, но, когда из кустов вслед за Альфредом вышли Виктор Демин, со связанными за спиной руками, его дочь Света и злая, раздраженная Катя, он понял, что Репа захватил в плен беглецов.
А дело было так. Когда Виктор, Света, Катя и Альфред услышали автоматные очереди и взрывы гранат, то подумали, что Коновалова убили. Они бросились бежать, а Репа увязался за ними следом. В один прекрасный момент он напал на не ожидавшего такой подлости Витька, свалил его с ног ударом кулака в голову и выхватил из рук автомат.
Репа рассудил так: «Опасного Коновалова больше нет, бандиты идут следом, и они нас всех обязательно найдут и убьют. Чтобы выжить и вернуть свои двести тысяч долларов, мне надо захватить в плен беглецов и сдать их Тыче. Может, тогда босс меня не тронет, а возможно, и наградит».
И Альфред, подлая душонка, воплотил в жизнь свой коварный план. Он только одного не учел, что Алексей Коновалов остался жив и обезвредил почти всю банду.
— Я вам привел беглецов, и я хотел бы уйти, — промямлил Альфред и опустил автомат.
— Ха, прекрасно, — выдохнул Герман, опустил руки и немного успокоился. Затем выдернул «калашников» из рук Репы, бросил его в кусты, потом поднял свой и посмотрел на жалкого, убитого горем Витька.
— Ну что, лысый чайник, попался. — Он окинул взглядом девочек, а те взглянули на него и ахнули. Его лицо, белая рубаха и белые брюки были перепачканы алой, свежевытекшей из задницы Шамана кровью. В этом одеянии Тыча был похож на хирурга, совершившего операцию. — Вот вам и конец, падлы. Эй, амбал, мне сдали твоих друзей, и сейчас я буду им по очереди
Алексей слышал разговор Репутатского и Германа и чуть не лишился рассудка от сознания своей беспомощности. Первый раз в жизни он не знал, как спасти друзей. Но больше всего его взбесило предательство Альфреда.
«Лучше бы я пристрелил его в тамбуре вагона», — думал Леха.
Обрадованные изменением ситуации Фома и Газила поднялись с земли, вышли на поляну и подошли к главарю. Они теперь не боялись, что Коновалов будет стрелять в их сторону — ведь он мог попасть в своих друзей. От дерева до бандитов было расстояние в пятнадцать шагов.
— Ну что, ты выходишь? — гаркнул босс. — А то я убью девчонку.
Он схватил Свету за руку и притянул к себе.
— Не надо, дядя, мне очень плохо, — взмолилась та.
У Витька в этот момент ноги подкосились, и он почувствовал, что сейчас упадет замертво.
Вдруг Фома перевел на Германа пронзительный взгляд и процедил сквозь зубы:
— Не эту.
Главарь в недоумении посмотрел на него, а потом отпустил Свету и толкнул ее в объятия отца.
— Ты все равно покойница, а вот ты… — Он схватил за руку Катю, притянул ближе и поставил перед собой.
— Вы что, пустите! — заверещала та и начала дергаться всем телом. Но главарь так больно сдавил ей шею, что она затихла.
— Герман, это моя дочь, не надо, — начал Репутатский, но босс так посмотрел на него, что папаша замолк.
— А ты, Репа, иди восвояси, пока цел, и деньги оставь, — босс зло усмехнулся. — Мы с тобой потом поговорим.
Обескураженный Альфред положил сумку на траву, отошел на несколько метров и встал в нерешительности.
Герман повернул девочку к себе спиной — лицом к дереву, обнял за шею, положил автомат на ее правое плечо и крикнул:
— Выходи, а то задушу Катьку! — При этом он начал своими толстыми, в перстнях с бриллиантами пальцами сдавливать тоненькую, хрупкую шею девочки. Та застонала от боли, и у Коновалова защемило сердце.
— Я выхожу, — выпалил он, — отпусти девочку!
— Сначала выходи, — рявкнул ослепленный местью Герман, а потом тихо, чтобы не услышал Леха, добавил: — Как только он покажется из-за дерева — стреляйте.
Фома и Газила вскинули автоматы.
Алексей уже хотел сделать шаг, как вдруг Катя, слышавшая приказ главаря, закричала что было силы:
— Дядя Леша, не выходи, они тебя уб..!
Герман успел зажать ее рот, но было уже поздно, Алексей выскочил на поляну, сжимая в правой руке нож, а в левой пистолет Макарова. Фома и Газила прицелились в него, и их пальцы поспешили надавить на спусковые крючки. Алексей же выставил перед собой тесак и повернул его таким образом, чтобы луч полуденного солнца, пробивающийся сквозь редкую листву, отразился в его полированной стали и сверкнул в глаза бандитам. Солнечный зайчик на мгновение ослепил их, а Леха, не теряя времени, бросился на врагов.