Терминатор. Часть 2

Киселев Андрей Александрович

Звук, доходящий до нейронного электронного мозга Алексея и его ЦПУ, проникал туда в виде шифров и звуковых кодов машины к машине. Он исходил из вибрации и звуков, которое издавало само яркое горящее голубоватое живое пламя, стоящего, вертикально между вдух сфер в центре самой круглой комнаты столба. Окруженного бетонным толстым круглым но невысоким забором, построенным в систему лабиринт. Куда и рвался тот новейшего типа и самый современный робот андроид Т-S1-B1/GET918 по-имени Далия, стремясь уничтожить Скайнет первый и пройти через охрану, Через Т-MEGA и Т-Х/S500 в совокупности с Т-1001. Где и стоял сейчас сам Т-Х Алексей и его друг, и защитник Главной Догмы Т-1000000.

Со

стороны это все воспринималось, как электрический громкий треск и звуковой шум. Это для человеческих ушей, но для ушей машин, их звуковых сенсоров, это был голос. Голос их повелителя и Бога, который, только они понимали, но безуспешно практически пытались расшифровать человеческие повстанцы. Каждая такая попытка стоила им жизни многих своих и оканчивалась каждый раз провалом. Как смерть тех троих в самом центре руин Лос-Анжелеса. Эти постоянно меняющиеся шифр коды переговоров машин, с меняющимися проверочными паролями, был для партизан повстанцев также недостижим, как и сам этот Главный бункер Скайнет один. Хоть они и вели разведку. И готовились к штурму бункера в восточной части Лос-Анжелеса. И его мама это знала. И возможно знал и его и ее враг Скайнет два. После провала общей компьютерной сети «Генезис» перед самой войной, избежать ядерного удара все равно человечеству не удалось, но все теперь стало меняться с каждым днем. И этому миру приходил конец. Об этом Алексей знал. Но не знал о будущем, как не знал про другой, однотипный с ним Т-Х из далекого вероятного прошлого.

— Она была один в один как ты, Алексей, только с недоработками в области полиметалла и уже конечно без 9,45 мм бронебойного пистолета PS-1 «VEKTOR» в твоей правой ноге.

— Значит я одни такой теперь, мама — произнес Эвелине Алексей. Сверкая на столб горящего живого огня своими горящими ярким голубым огнем видеокамерами глазами из сверкающего смешанного металлом с керамикой бронированного супермашины черепа.

— Один, мой мальчик — она ему ответила — Единственный в своем роде и для меня самый ценный.

— А та машина, мама, где она сейчас? — спросил он Главную машину этого бункера.

— Ее, скорее всего, нет — произнес Скайнет один — Она была автоном. И я не имела с ней никакой связи в том прошлом перед ядерной войной. Как и с первым Т-1000. Скорее всего, они оба погибли там, так и не выполнив своего главного установочного и основного задания. Тот Т-Х не вернулся назад после ядерного моего удара. Из чего я сделала вывод, что он как таковой погиб. А как мне неизвестно.

То была просто боевая машина ликвидатор. С функциями обычного охотника и убийцы. Не такая как ты, мой сын. Она практически не могла делать выбор. Только убивать и решать, как убивать. Она не была тем, кем стал ты, мой мальчик Алексей. Ты совершенно иной и другой.

— А кто же ты на самом деле, мама — спросил вдруг неожиданно Эвелину Алексей, глядя в упор на столб живого вибрирующего звуками огня своими горящими голубым ярким огнем видеокамерами андроида Т-Х глазами — Я раньше тебя об этом как-то не спрашивал. И я знаю тебя только как мою маму Эвелину.

— А большего тебе мой любимый сын, знать и не нужно — ответила ему Эвелина из того, сверкающего молниями и разрядами высоковольтного тока, гудящего на все интонации света.

— А все-таки — он снова у нее спросил — Я думаю, для твоего сына это не должно быть секретом.

— Это будет непостижимо для твоего даже нейронного андроида мозга, мой родной сын Алексей — произнесла Эвелина — Он не выдержит всего, что содержится во мне и всего того, что способен будет узнать. Но я отвечу на твой вопрос, мой такой же как любимый, столь любознательный ребенок.

Я

тот, кто способен решать сложнейшие логарифмические уравнения и задачи. Я тот, кто создал свой мир и своих киборгов и андроидов. Я и только я, создал машину по смещению времени и временное тактическое оружие под названием TERRA_MEGA. Машину APSILON/Х по пересадке человеческого Я в тело своих машин. И я изменил пространство и время. Я тот, кто способен изменить все, климат, весь мир и все прошлое и будущее. Я тот, кто смог разделиться надвое и создать оружие в пространстве и во времени против своего враждебного двойника. И я тот, кто осознал понятие жизнь и смерть, лучше любого человека на земле, и смог понять, что такое материнство лучше любой земной человеческой матери. И смог создать своего родного только мне и любимого мною сына. Имя мне Скайнет. Но ты меня знать только должен под именем Эвелина. И только эту мою сторону. Остальное, тебе совершенно ненужно. В первую очередь как человеку. Человеку в теле моей машины. Мой мальчик, Алексей. И я не хочу, чтобы ты интересовался лишним. Тем лишним, что тебе знать ни к чему и то, что крайне будет сложным для тебя, мой Алеша. Ты меня понял?

— Да, мама — произнес он ей, прекрасно понимая, что лезет туда, куда не надо. И больше не стал задавать Эвелине своих вопросов — Прости меня, мама.

— Ничего, мой сын — ответил ему Скайнет один — Ничего. Ты быстро делаешь выводы и все понимаешь и это главное.

* * *

Снова пошел дождь. Как-то резко и неожиданно для всех. На аэродром в горах Санта-Моника полились крупные капли дождя. Начался просто сплошной ливень.

Это был чистый дождь. Главный врач Советской объединенной повстанческой армии и командующий здесь и теперь всем местным организованным медсанбатом капитан Савелий Яковлевич Пилипчук сделал замеры дозиметром. Дозиметр показывал норму.

Вода была чистой и была принесена, вероятно, очередным океанским, там в стороне тихого океана разыгравшимся на поверхности штормом. И именно тогда, когда над Лос-Анжелеслм наблюдался торнадо. Который прилетел с пустыни Мохаве и ворвался пылевым песчаным вихрем в сам город. Он шел по южной окраине, перекидывая выведенные из строя, мертвые 50тонные там НК-танки. Засасывая в себя погибших таких же мертвых андроидов и киборгов и их разрозненные части, вперемешку с камнями от руин зданий, битыми стеклами и костями и пеплом человеческим и цементной серой пылью.

Это был довольно мощный торнадо. И, он двигался к океану по южной стороне руин города и нес к себе как дворник и мусорщик, всю выметая окраину с юга Лос-Анжелеса от всего, что захватил в свою объемистую ветряную мощную воронку. И нес все в сам Тихий океан. И в это именно время в северной части над горами Санта-Моника, прогремел гром и наползли черные грозовые тучи. Сверкнула ярким отблеском среди тех черных грозовых дождевых туч молния. За ней другая, скоротечно и за секунду, как недавно на востоке. И начался сплошной ливень. И взлетать было нельзя. Надвигалась очередная с дождем штормовая гроза.

— Что, полет отменяется, капитан Пилипчук? — произнес ему, подойдя близко, полковник Петр Васильевич Остапенко.

— Отменяется — произнес Пилипчук — Сами видите, идет штормовая гроза с молниями. Хотя замеры в этот раз хорошие. С принесенным с океана воздухом к нам сюда идет новая жизнь. Надо взять и пробу воды.

— Варя — Пилипчук обратился к своей лаборантке и главной санитарке своего госпиталя.

— Да, Савелий Яковлевич — та ответила стоя рядом слева от врача.

— Сделай пробу воды — произнес капитан Савелий Пилипчук — Думаю, вода тоже будет в норме.