Терпеть тебя не могу
Шрифт:
— Алис, там Катя…
— Что с ней? — перебила, не выдержав этой затянутой неизвестности.
— Я только что видела, как она пошла в сторону леса.
Глава 41
— Алис, ты что, правда собралась идти в лес? — забеспокоилась Лера, заметив, как я торопливо натягивала на себя спортивный костюм.
— А разве у меня есть выбор? — ровно ответила, ни на секунду не сомневаясь в своём решении. — Ты же слышала, что сказала Заливина, Белова там сейчас одна в таком состоянии, и я просто обязана ее найти.
— Не глупи. Катя знает этот лес, как свои пять пальцев, а ты… Ты же просто
— Во-первых, у меня есть фонарик на телефоне, а во-вторых, Виталина обещала помочь мне в поисках и показать то место, где видела ее последний раз.
— Нет, подруга, так дело не пойдёт, — резво скинула с себя одеяло и подскочила с кровати. — Либо мы идём туда вместе, либо я сейчас же пойду и все расскажу Ларисе Романовне.
— А вот этого делать не нужно, — остановила ее прямым, уверенным взглядом. — Ты останешься в комнате и будешь меня прикрывать, если вдруг кто-то из взрослых заметит наше отсутствие. И, к тому же, если Белочка вернётся, кто мне об этом сообщит?
— И как я по-твоему должна буду это сделать?
— Просто наберёшь мой номер, — пожала плечами, повертев перед Лерой телефоном и, застегнув молнию толстовки, поспешно двинулась к выходу.
— Какая ты все же упрямая, Леденцова! — твёрдо заявила соседка. — Из-за своей упрямости, ты даже не видишь очевидные вещи. Ночью в лесу опасно — это раз! Я почти уверена, что твой телефон там окажется вне зоны доступа — это два. И, наконец, три… Ты действительно думаешь, что этой директорской дочке можно доверять?
На последнем вопросе я остановилась. Взглянув на Леру, ещё раз оценила свои риски и перебрала в голове полученную от Заливиной информацию. Но после короткой заминки, лишь уверенней добавила, полностью подтвердив для себя правильность своих действий:
— У меня нет другого выбора. Катя — моя подруга, и я уверена, окажись я на ее месте, она бы поступила точно так же.
Не дожидаясь ответа и больше не теряя ни секунды драгоценного времени, я аккуратно выскользнула за дверь нашей комнаты, услышав на прощанье громкий вздох безысходности, и осторожно на цыпочках прокралась на крыльцо нашего корпуса, где уже в полной готовности меня ожидала Виталина. Она знала этот лагерь не хуже Кати и смогла вывести меня к тому самому забору окольными путями так, чтобы мы не попали в обзор ни одной из камер видеонаблюдения. После отбоя в лагере стояла оглушительная тишина, и только злой ветер выл и впивался в лицо острыми иголками, пытаясь загнать нас обратно в теплую кровать, в которой сейчас наверняка бы хотелось забраться с головой под одеяло. Территория за забором конечно же была не очищена от снега, и как только мы оказались по ту сторону лагеря, то тут же утонули по колено в сугробах, но нам это никак не помешало двигаться дальше. Мы уходили все дальше и дальше, все глубже и глубже в темный лес, путающий своей неизвестностью. Идти по сугробам оказалось сложно, мы то и дело падали, проваливались, пальцы на ногах поджимались от холода, а руки почти не слушались и все время хотелось спрятать их в карманы, но единственный источник света, который у нас был — это телефон, который все врем приходилось держать впереди себя онемевшими пальцами.
— Катя! Кать, ты нас слышишь? Отзовись. — Наши голоса становились все громче по мере удаления от лагеря, но ни Кати, ни даже ее следов мы так и не обнаружили.
Скажу честно, мне было страшно бродить по ночному снежному лесу
— Вит, а ты точно уверена, что хорошо запомнила дорогу обратно? — обратилась я к девушке, заметив, что на моем телефоне от мороза почти до конца разрядился аккумулятор, а дорогу обратно сама бы я уже вряд ли отыскала.
— Конечно, мы идём вдоль лагеря, — уверенно ответила блондинка, натянув на нос тёплый, объемный шарф.
— А ты уверена, что Катя пошла именно в эту сторону? — окинула ещё раз фонариком ближайшую территорию, не заметив ни единого следа. — Господи, как тут вообще можно сориентироваться, тут же одни деревья.
— Катя, как и я, каждый год ездит в этот лагерь. Раньше, когда у неё ещё не было освобождения от физкультуры, мы вместе с ней ходили в лыжную секцию, где нас учили не только кататься на лыжах, но и ориентироваться на местности, поэтому не переживай, я этот лес знаю, как собственный двор, — успокоила меня Виталина, улыбнувшись мне вполне дружелюбной улыбкой. — Если ты устала, отдохни немного, а я пойду ещё посмотрю вон там, — указала рукой в сторону, где кроме кромешной темноты ничего не было видно. — Там раньше был старый, заброшенный дом лесника, возможно, она направилась именно туда.
— Погоди, я с тобой, — тут же вскочила, пытаясь выбраться из глубокого сугроба, уже еле удерживая в окаменевших пальцах свой телефон.
— Не трать силы, они тебе ещё пригодятся, — бросила девчонка через плечо, быстро пробираясь через высокие сугробы в нужную сторону. — Тут недалеко, если она там, я тебе крикну.
А может зря я считала Заливину наглой, высокомерной эгоисткой? Возможно, мы просто не с того начали наше общение, поэтому стали с ней такими врагами. Я не знаю, как будет дальше, но сейчас она мне очень помогала. Они с Катей никогда не дружили, и она запросто могла остаться в корпусе и не высовывать свой нос на улицу в такой лютый мороз, но она здесь, со мной, скачет по высоким сугробам и здорово помогает в поисках.
— Вит.. — позвала я осипшим голосом, когда перестала слышать, как скрипит снег от ее шагов. — Ну что? Есть там кто?
— Вита, ты слышишь меня? — позвала ещё раз, когда вместо ответа услышала только подозрительную тишину. — У меня телефон разрядился, а вместе с ним и фонарик, отзовись, пожалуйста, я постараюсь найти тебя по голосу.
Но в ответ лишь гробовая тишина, и только безумный ветр выл диким зверем, ещё громче, ещё больше нагоняя страх и жуткую панику. Сумерки теперь превратились в густой мрак, меня всю трясло то ли от страха, то ли от холода. Лицо и шею кололо тысячными острых иголок, снег наглым образом забивался под воротник, а голос предательски меня покинул, как и Виталина, оставив меня одну среди черного, пугающего леса.
Глава 42
Катя.
— Это ты! Это все ты, — задыхаясь от ненависти, прошипела я в лицо своей бывшей подруге, которая когда-то знала все мои секреты и теперь, воспользовавшись этим, унизила меня перед всем лагерем. — Какая же ты мерзкая, лицемерная гадина!
— В чем дело, Белова? Я тебя не понимаю, — невозмутимо ответила Заливина, прихорашиваясь возле зеркала в туалете развлекательного корпуса.
— Зачем ты написала эту записку? Об этом знала только ты! Только ты могла это написать!