Terra Nova. А над баобабами закаты, словно кровь
Шрифт:
Единственный найденный белый – тот самый, пуля которого срикошетила от моей каски. Он же единственный в ПНВ и с глушителем на пистолете, в фабричного шитья маскхалате. Все остальные – а нашли мы, не считая «десантников» и бритта, двенадцать тел – из дагомейцев. Одеты в какие-то самодельные лохмотья (но, будем честны, маскируют они ничуть не хуже), с ножами и старыми потертыми револьверами. Понятно, пришли налегке, хотели тихо в ножи взять. Вполне могло бы сработать, кстати, ребята очень шустрые, надо отдать им должное. В девятой роте такие же шустрики вырезали почти весь первый взвод – та стрельба, в самом начале, это вот как
Впрочем, не надо льстить самому себе – участок у нас, один хрен, был вспомогательным, и негры высаживались только для того, чтобы раздергать и сковать резервы, не дать их перебросить в город. Реального наступления тут не планировалось, иначе все было бы совсем по-другому…
– Че там в городе-то? – Я кивнул на полупрозрачный столб дыма, поднимающийся на северо-западе. Португалец скривился и махнул рукой:
– Да песец там. Четверть города выгорела дотла, еще столько же восстановлению не подлежит. Если бы не дождь, все бы сгорело на хрен. От порта и складов вообще одни головешки остались, вон до сих пор дымит.
Ну с такими домами из досок в один слой оно неудивительно. С другой стороны – в местном климате ничего другого и не надо, а так хоть восстанавливать проблем не составит. Было бы кому.
– У гражданских потери большие?
– Да считают еще. Человек пятьдесят, где-то так. Из них треть – дети.
Для городка с населением в тысячу – это очень много. Надо что-нибудь подобающее случаю сказать.
– Бритты, суки. На хрена по городу-то так артой садить…
– Ага. Твари. Черных еще много погибло, штук сто, не меньше. Бритты им прямо в барак полдюжины мин положили, в самом начале, зачем – хрен их знает…
«Черные» – это негры, работающие в САР. «Негры» – это просто негры, в общем, а вот «кафры» – это обычно какие-то нехорошие негры. В большом рабочем бараке-общежитии у порта жили именно «черные».
– Может, наводчик ошибся. Или думали, что мы там казарму устроили.
– Ну, может…
– У бриттов-то какие потери? Трупов много осталось?
– Собирают еще. Полчаса назад было семнадцать вроде. Плюс еще в «Спуки» сколько-то. Кого-то они забрали, отступили-то организованно. Кто-то утонул, и его уже съели. Тут крокодилы знаешь какие бывают?..
Это он сам себя, что ли, убеждает, что не все так плохо? Нет, ну если сильно поднапрячься, можно, конечно, прийти к классическому «из десяти переправившихся танков противника уничтожены свыше двадцати», но зачем? Мы свою задачу выполнили, а вот британцы свою – нет. «Дурбаннаш», ага. А уж то, что у нас в батальоне потери только убитыми под сотню, а у них, в лучшем (для нас) случае втрое меньше (не считая кафров, на которых всем плевать) – ну что ж поделаешь. Война-с.
– …кафров мертвых штук восемьдесят наберется, я думаю, если со всего Дурбан-Хилла собрать. А может, и сотня. У тебя вон только дюжины две, если с утонувшими.
Да
Впрочем, Португальца можно понять – потери в роте весьма серьезные, хотя и в бою толком участвовал лишь один взвод (и опять мой, блин). Помимо тех, кого я уже перечислил, – отправленное в город на усиление обороны подкрепление попало под мины, одна угодила точно в лобовое стекло внедорожника с пятью ребятами из 102-го отделения – все погибли.
Наш ротный медик, Кактус, подошел поближе, сопровождаемый помощницей из местных.
– Ну, док, что там?
Ставший военным медиком кейптаунский дантист за несколько секунд с силой растер руками изможденное лицо, чтобы встряхнуться, и устало ответил:
– Ничего смертельного, мы всех обработали. Бушмена и Гризли надо домой отправлять – в поле от них никакого толку в ближайшие пару недель не будет, только раны разбередят.
– А насчет Красавчика и Змея не слышно ничего? – Уже спросив, понимаю, что сморозил глупость. Судя по виду Кактуса, он едва-едва успевает обрабатывать непосредственных пациентов, так что ему явно не до того, чтобы связываться с батальонным медпунктом. Док, впрочем, слишком устал, чтобы тратить силы на посылание меня в пешее эротическое путешествие, так что он просто отрицательно мотает головой.
– Португалец, мы тогда обратно, там тоже дел хватает.
– Да, док, давайте, я тоже скоро подойду.
С минуту молчим, провожая взглядами туго обтянутую джинсами попу ассистентки нашего доктора.
– Ниче так, а?
– Даже очень…
Шутки шутками, а насчет ребят надо будет узнать. Змей получил ножом в руку и живот, а у Красавчика контузия и три или четыре слепых осколочных от гранаты. С учетом выбывающих Бушмена и Гризли во взводе остается двадцать человек. Негусто. В третьем отделении так и вообще печальная картина. Ладно, пока что никаких особых реорганизаций затевать не буду. Крюгера разве что стоит комодом-три назначить.
– Про пополнение ничего не слыхать пока?
Миндонса невесело рассмеялся:
– Да погоди ты, все еще в себя приходят, включая командование. Это вы, русские, к Сталинградам привыкли, а тут такое в новинку. Ближе к вечеру, я думаю, Ян совещание созовет, там и определимся, что дальше и как. Ладно, давай, пойду я на КП пока что.
– Погоди, а что с телами-то делать? Ну эти ладно, – киваю на выложенных в два ряда кафров, – можно утопить просто, до вечера обглодают уже, а с нашими-то?
– Топить никого не надо, в течение часа грузовики приедут и заберут, отдельно наших, отдельно кафров. Это… британца к нашим в кузов закинь. Белый все-таки.
Попрощавшись с ротным, собираю командиров отделений.
– Значит, так, Крюгер – принимаешь третье отделение. А что это у тебя? – обращаю внимание на необычный нож у него в руках. Новоиспеченный сержант передает мне режик рукояткой вперед.
– Да вот, нож того шустрика, что Тощего достал. Интересный такой, совсем не похож на обычные, которыми местные кафры пользуются.