Территория неудачников

Семух Григорий

— Странная теория, но тоже имеет право на жизнь.

— Не, ну серьезно — не унимался Тухлый — глядя на тех тварей в которых превращаются люди, только дурак не согласится что улей каким-то образом оказывает воздействие на ДНК. Люди мутируют, а вот у нас, активируется тот самый спящий ген, отвечающий за магию. Более того, я вам скажу что мы, маги, и есть цель улья.

— Цель в каком смысле? — уточнил Шуруп, и Тухлый тут же принялся развивать свою теорию.

— Я вот считаю, что сама суть, сам концентрат улья, это то, что мы из голов зараженных извлекаем — спораны, горох, жемчуг. Это с одной стороны как плоды, яблоки те же, или ягоды, а с другой, похоже на поведение паразитов, ну или в данном случае скорее симбионтов.

— Ну поясняй — Шуруп уселся поудобнее, и отложив в сторону банку с тушенкой, взялся за флягу, приготовившись слушать что-то длинное и скорее всего скучное.

Но иначе Тухлого все равно было не заткнуть.

— Вот смотри, зачем деревья выращивают яблоки? Не ради интереса, а для того, чтобы семена съели какие-нибудь животные. Придет олень, сожрет яблоко, нагадит где-нибудь в сотне километров, а там уж из семечек в его какахе, вырастет новое дерево. То бишь плоды нужны чтобы семена попали в желудок к оленю, он деревьям нужен как транспортное средство. Еще я слышал есть паразиты, которые заводятся у мышей, но самой благоприятной средой для них, являются кошки. Задача такого паразита сделать так, чтобы мышь, в которой он очутился, съела кошка. Он полностью меняет биохимию мозга мыши, и делает так, чтобы ей нравился запах кошачьей мочи. Мышь по сути, сама кошку ищет, и все ради того, чтобы паразит попал в тело самого подходящего для него носителя. Другая херня бывает — она живет в коровах, там же и размножается, но отложенные яйца за кишечник держаться не умеют, а потому попадают на землю, а значит тем кто вылупится из них, надо снова в корову попасть.

— Черт я же ем… пью — недовольно поморщился Шуруп — хватит уже про гавно всякое?

— Ладно, закругляюсь. Ну так вот, яйца в коровьей какашке, какашку едят улитки, паразит вылупляется в улитках, но ему надо попасть в корову. Он заставляет улитку выделить какую-то слизь, в которой и живет, дожидаясь пока эту слизь съедят муравьи, а уже попав в муравья, берет того под контроль, и заставляет бедное насекомое залезать на самую высокую травинку, и ждать пока какая-нибудь корова, эту самую травинку сожрет. Короче, поведение вируса улья, очень похоже на поведение паразитов и одновременно плодовых растений.

— Так мы кто? Кошки, мыши или олени? — подстебнул Тухлого Шуруп, но тот кажется не понял что это была шутка, и принялся подробно объяснять.

— Вот смотрите, споры попадая во что-то травоядное, даже не пытаются развиваться — понимают что этот носитель слаб, и он им не подходит, то же самое происходит если носитель недостаточно массивен. А вот попав в человека, но не обнаружив этого самого магического гена, который им нужен, споры делают так, чтобы зараженный искал обычных людей. Это могут быть еще не заразившиеся новички, но тут скорее всего просто промах, самыми интересными для тварей являемся именно мы, иммунные.

— Ну не скажи — поправил Тухлого Шуруп — обычных животных они тоже очень любят, коров тех же, собак, котов. Да и если бы улей хотел чтобы иммунные зараженных жрали, то включил бы какой-нибудь механизм, чтобы при виде нормального человека, зомбаков парализовывало или еще что-то такое, ато они ведь сами людей жрут.

— Ну наводка на не зараженных животных, это как система свой-чужой. Жрать зараженным что-то надо, но система не дает убивать своих же, то есть носителей вируса. Потому им и нравится мясо не зараженных. Замечал что они до последнего своих не трогают, даже когда от голода почти сдыхают? А вот если грохнуть одного из них, то они быстро налетают и жрут. Иной раз могут даже за иммунным не погнаться а остаться и доесть своего падшего. Тут они как бы и еду получают, и одновременно спасают споры которые остались в трупе, поглощают их, не дают просто разложиться.

— Прямо взаимовыручка. Сожри меня, друг спороносец, я умираю — хохотнул Шуруп, но Тухлый на него внимания не обратил.

— Эволюция этого паразита, думаю происходила примерно так. Вот попали споры в простого человека, не иммунного, поняли что им нужно попасть в другой организм, а как это сделать? Если они просто будут дремать, то иммунный с зараженным никаким образом толком и не пересекутся, а спорам надо попасть в организм, то бишь чтобы иммунный съел зараженного. Для этого сначала надо иммунного найти, и споры меняют зараженного, заставляя его искать и нападать на иммунных, как бы ускоряя встречу. Если зараженный на иммунного нападать не будет, то иммунный и сам зомбака трогать не станет, так что вирус улья заставляет зараженных на иммунных нападать. Но тут косяк — люди, убитых людей, не едят, да и убить зараженного могут тоже не только люди. Обычные новички, которые потом окажутся такими же не иммунными, другие твари, какие-нибудь хищные животные, вроде тех же небольших собак, которые вообще не обращаются, но загрызть стаей одинокого пустыша могут. Вирус решает немного прокачать

тело в которое он попал, чтобы убить его было сложнее, и если кто и убьет то это с гарантией будет тот, кто сильнее. Теперь надо попасть в организм иммунного, который, сука, убитых им тварей не жрет, так что вирус снова идет на ухищрение, и выращивает плод — эдакий концентрат себя, словно семечко. Тот самый споран, горох, жемчужину. То есть то, что иммунный сожрет.

— А зачем иммунному есть спораны?

— Не знаю — пожал плечами Тухлый — но можно допустить что мы, иммунные, все же не совсем подходящая для спор среда — жить им в нас комфортно, а вот разрастаться и менять наше тело мы им не позволяем. Чтобы восполнять потери, вирус улья заставляет нас жрать спораны, а когда их в организме накопится много — они смогут в некоторой степени его модифицировать… Эээ вот представь что у тебя стройка идет, ты собираешься построить дом, и носишь на участок по одному-два кирпича. Ты носишь, а сосед по ночам их у тебя ворует, и ты никак не можешь начать строительство, потому что у тебя больше трех-четырех кирпичей не собирается. И тут вдруг к тебе внезапно, привозят целый камаз кирпичей — ну то есть ты жемчужину съел, или горошину. Пока сосед не успел своровать у тебя с участка кирпичи, ты быстренько строишь дом, ну или кусок дома. А потом все начинается заново — таскаешь в день по одному-два кирпича чтобы компенсировать потери от вороватого соседа. Понятно?

— Ну, примерно.

— Кстати, только сейчас мысль посетила. Плоть зараженных тоже содержит вирус улья, а значит можно вместо споранов есть мясо зомбаков… Его надо будет много, потому что в споранах все же концентрат, но в некоторой степени поедание плоти зараженных по идее должно оказывать такое же действие как и прием споранов… Но это так к слову, потом можно будет это обдумать… Так вот, вернемся к теме. Изменить наше тело вирус не может, видимо какой-то ген у нас есть, который не дает вирусу наше ДНК менять, поэтому он работает на ментальном уровне. Взаимодействуя с тем самым геном мага, дает нам какую-то способность. А вот кваз это наверное тот, у кого либо иммунитет к вирусу слабоват, либо получил сразу большую дозу спор и они смогли продавить серьезную модификацию, то бишь изменение тела.

— Ага, а как в твою логику укладывается обратное действие белой жемчужины? Если ты считаешь что цель вируса как раз модификация тела? По идее, белая жемчужина, самая редкая и самая крутая, должна наоборот обладать таким убойным эффектом, чтобы иммунного сразу в элитника превращать, только разумного. Не, не работает твоя теория.

— Вот теперь мы к самому интересному подобрались — загадочно улыбнулся Тухлый — а если мы все неправильно поняли? Если самая крутая жемчужина, это черная! По идее улья, идеалом является кваз — у него и тело модифицируется, он становится сильнее, живучее, опаснее, и дары проявляются, то есть кваз по умолчанию круче человека. И это итог эволюции — дальше вирусу никуда двигаться не надо, он нашел своего идеального носителя, потому что в затылках квазов споранов не бывает. В иммунных тоже не бывает, так что они тоже близки к идеалу, но все же отстают.

Так вот, жемчужина способная превратить в кваза, и есть самая лучшая, с точки зрения улья. Она самая правильная. Сам же наверное обращал внимание, что в природе то, что самое распространенное, то и самое лучшее. Да, у животных рождаются альбиносы, и они такие же редкие как белая жемчужина в улье, но альбинос это не круто, это наоборот плохо. Такое животное быстро умирает в естественной среде. Видишь, редко — не значит хорошо. Так же и с жемчугом. Вот грубо говоря чем белая жемчужина лучше черной? Да по сути ничем, они ценятся только за то, что дают способности без риска изменений. А вот о том, что способности полученные от белого жемчуга намного лучше тех что получены от черного, можно усомниться. Черный жемчуг самый убойный, самый правильный, потому и встречается чаще всего. Красный и уж тем более белый, это что-то вроде урезанной версии жемчужины, или своего рода жемчужина-выродок — красная почти не может выполнить свою задачу и превратить человека в кваза, а белая вообще косячная — совсем не может, и даже откатывает обратно. То есть это дефективный жемчуг. Красные появляются в самых крутых элитниках, когда споры понимают что их носитель и так крут, дальше им двигаться не надо, так что жемчуг создается постольку-поскольку. Скреббер вообще лютая тварь, вирус спор решает что все, он уже почти в идеальном носителе, так что в жемчужину вообще отдаются самые бросовые излишки. Ну а иммунный или кваз это самый идеальный тип носителя, а потому ни жемчуг ни спораны вообще не образуются. Белые жемчужины так редки, не потому что они так хороши, а наоборот, потому что они самые косячные.