Территория тишины. Начало
Шрифт:
Кухня была маленькая и тесная. По углам умирали живые цветы, которые тоже любила его староверная жена. После ее ухода Мариус забывал их поливать, как и забывал саму свою жену тоже. Зато с холодильника свисал сочный, тяжелый электронный вьюн глубокого зеленого цвета. С растениями ему помогла как раз Звездочка Фаина. По всем признакам, которые она описывала в своей передаче, растения были глубоко больны, и ухаживать за ними дальше – было делом неблагодарным. А вот электронные растения могли с легкостью заменить живые – просто его ограниченная жена этого не понимала.
«Вот и холодильник. Дааа, это он шумит, голубчик. Что, от
Ну что там сейчас? Дааа, утреннее шоу уже кончилось, наверное. Там сейчас новости. Да, этот, с длинным носом, так смешно новости комментирует. Интересно, что бы он сказал про… А, откуда я знаю про что, я же не знаю никаких новостей. Откуда мне их узнать без наушников.»
Он берет сковородку с нижней полки шкафа и ставит ее на плиту. Наливает масло, оно начинает греться и шипеть. Чайник включается сам, шумит и греет воду.
«Па-па-параам» – начинает он напевать знакомую песню.
«Тьфу ты, всякая хрень как прилипнет, потом не забудешь. А с другой стороны, что делать. Невозможно же вот так, одному, да еще и в тишине. Старость, проклятая старость. Раньше я никогда не думал, что я одинок. Да я вовсе и не одинок.»
Он снова аккуратно взял яйцо с треснувшей скорлупкой, методично разбил его над сковородой. Потом еще одно. Сковородка зашипела еще сильнее. Мариус накрыл ее крышкой.
«Черт, почему я так тяжело дышу? Как будто бы волнуюсь о чем-то… О чем? Что у меня яичница не получится. Но это же бред какой-то. Почему-же? О, а теперь сердце немного кольнуло. Это оттого, что я тяжело и тяжко дышу, видимо. Попробую дышать медленнее. Не получается. Вернее, еще хуже становится. Так, буду дышать по счету. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Вроде получается. Ладно, надо отвлечься. Что там яичница? Вроде готова.»
Мариус снял крышку, над яичницей поднялся белый густой пар. Простой честный запах яйца, без всяких соусов. Широкой лопаткой Мариус поддел яичницу и выложил на тарелку. Затем достал свою любимую кружку и налил в нее заварку, а затем чай. Мариус любил пить чай по-старинке. Все это он выставил на небольшой кухонный столик, за которым завтракал, обедал, ужинал, да и вообще проводил много времени.
Новостей не было, приходилось просто есть яичницу. Скучно. Елось медленно. Мариус взглянул на старые пыльные часы, которыми уже не пользовался, до недавних событий. Что там? «Ого, уже опаздываю». Мариус начал есть, и его вдруг охватило навязчивое беспокойство. «Вот почему я часто дышу – волнительно». Мариус беспокоился, оттого что скоро вставать и идти на работу. Толкаться в вагоне, идти пешком, превозмогая одышку. В такие моменты новости очень помогали, но сейчас некому и нечему было помочь бедному Мариусу. «Если мне удалось поднять себя с кровати, может и позавтракать удастся?»
– Министерство сельского хозяйства… открыло набор студентов на курсы идеальных фермеров! – декламируя и подражая ведущему новостей, произнес Мариус.
Его
– Певица Лейла снова потеряла белье во время концерта в районном культурном клубе! –
Эта новость получилось вообще прекрасной, как настоящая. Мариус с удовольствием и аппетитом отправил в рот еще один кусок и даже отхлебнул чай.
– А теперь – реклама! Новые наушники!… – вдохновенно начал Мариус, и вдруг озлобленно закончил: «Которые не смогут вырезать всякие ублюдки!»
От эмоций он засунул в рот еще один кусок яичницы и еще один, последний, уже без новости. Чай выпил залпом. Яичница колом встала в желудке.
Мариус кашлянул, вытер рот полотенцем и пошел одеваться, продолжая выкрикивать новости. В конце концов веселые новости закончились, но к счастью, он как раз успел одеться. Посмотрев в зеркало и проверив повязки на ушах, Мариус взял сумку и вышел из дома, чтобы отправиться на работу. Дальше по плану и по многолетней привычке его дорога до работы проходила под медитационный тренинг. Мариус уже догадался, в чем его рецепт успеха.
«Но не буду же я прямо на улице говорить,» – решил Мариус. Однако, выйдя на улицу, он быстро расстался с этим убеждением. «Пусть лучше считают меня сумасшедшим». И тихо, под нос, Мариус начал по памяти бубнить мантры из тренинга, пытаясь вдохновляться воспоминаниями о чудесной манере ментора – Радостной Мими.
– Вселенная только и ждет, чтобы преподнести вам самый большой подарок в вашей жизни…
Продолжая бубнить в высокий воротник пальто, Мариус шел на работу. Самомедитация успокаивала и хоть немного глушила нарастающее беспокойство.
«Дойду пешком, к черту эти электрички…» – справедливо заключил Мариус, вспоминая вчерашнее, и пошел прочь в сторону от железнодорожной станции.
Глава 5. Зеркало
Через некоторое время Ратмир вернулся и, оценив ситуацию, все-таки снял с Веры наручники, но лишь затем, чтобы приковать ими Веру к трубе центрального отопления, которая так удачно проходила в углу спортзала, прямо возле мата. Ей также наконец-то принесли поесть – это был простой хлеб, испеченный внизу в бывшей школьной столовой. Только когда Вера почувствовала его нежный мягкий запах, она осознала, что не ела с самого обеда, а ведь уже начинало смеркаться. Эта еда совершенно не соответствовала обстановке и ничуть не ассоциировалась у Веры с суровым и хмурым видом ее похитителей. Скорее, они должны были бы питаться подножным кормом, но уж никак не готовить домашние хлеба по бабушкиным рецептам.
«Ну что ж, кажется, меня не собираются убивать или пытать». «Будут ли они, как в фильмах, отрезать у меня по кусочку пальца, чтобы отправлять ее отцу в доказательство серьезности своих намерений?»
Но у Веры не было сил и дальше думать в таком ключе – она уже была слишком вымотана, и даже на слезы сил совсем не оставалось. По деревянному полу спортивного зала тянулась прохлада, Вере хотелось спать, и она прижалась к трубе, за которую была прикована. Труба была еле теплая – даже не понятно было, она действительно так работает или это какой-то технический сбой. Это не помешало Вере уснуть и уже очень скоро она, свернувшись калачиком, и подобрав для своего запястья и руки самое удобное положение, заснула, отключившись от тревог и бед этого дня.