Территория тьмы
Шрифт:
– Есть такая новая разработка на Ижмаше – спортивный "Рекорд". Делается единичными экземплярами и вручную. Я тебе свой продам – уже обкатанный. Винтовка просто изумительная – кучность матчевыми патронами всего две-три десятых угловых минуты! Тоже немного облегченная, прицел я заменил на Сваровски, шестнадцатикратный. Глушителя к нему нет, извини, да и незачем он на такой винтовке. Зато она позволяет уверенно работать по одиночным целям до километра двухсот – гарантирую.
– Остальное?
– Остальное рекомендую делать на базе Сайги. За основу берем "казачий" вариант Сайга МК-04, он больше всего схож с автоматом Калашникова. Калибр будет – старый добрый 7,62*39. Каждую из них я дорабатываю по точности – чтобы ни одна не давала кучу меньше двух угловых минут нормальными
– А автоматный огонь?
– А часто ты им пользуешься?
Друзья понимающе улыбнулись друг другу…
– Когда будет готово?
– Да деньков пять надо будет на все про все… Поможешь мне – тогда быстрее получится.
– Не вопрос!
– Ну тогда по коням – поехали в магазин за заготовками!
Двадцать километров от Ижевска
09 июля 1999 года
Завьяловский район
Последние четыре дня Никитин, Платов и отец Платова, Василий Петрович, старый, еще сталинской закалки оружейник безвылазно торчали в мастерской, выходя только для того, чтобы поесть и поспать. Самое сложное – изготовление глушителей взял на себя Василий Петрович, работая на своем старом немецком токарном станке, он вытачивал одну заготовку за другой, постоянно промеряя что-то микромером и напевая под нос старые советские песни. Сам Платов снял стволы и, после приемки их отцом, поставил в нечто, напоминающее большую микроволновую печь (как он пояснил, для снятия внутренних напряжений в стволе – сложная и долгая операция, заключающаяся в медленном нагреве ствола до 180 градусов Цельсия, а потом охлаждения примерно до такой же температуры, но со знаком минус. Операция эта занимала два дня и контролировалась компьютером – но при правильном ее проведении кучность увеличивалась процентов на 20, а ресурс ствола – вдвое). Сейчас Платов и Никитин (на подхвате) монтировали оптику, выверяли правильность ее установки с помощью специального лазерного прибора, шлифовали и дорабатывали ударно-спусковые механизмы с помощью пасты ГОИ. Работы было много.
Наконец, спустя четыре дня напряженной работы, друзья собрали получившееся оружие и отъехали в находившийся в десяти километрах от цеха заброшенный песчаный карьер для пристрелки получившегося оружия.
Два джипа друзья поставили у единственного въезда в карьер, перекрыв дорогу. После чего Платов принялся распаковывать и заряжать оружие, а Никитин взял две сумки с пустыми пластиковыми бутылками и мишенями и пошел по карьеру, расставляя их на разных дистанциях. Последние он поставил примерно в полукилометре от стрелковой позиции.
Вернувшись к своему "Гранд Чероки" Мирон Григорьевич взял, прежде всего, снайперский Вепрь. Ложа его была несколько облегчена, ствол был поставлен самый длинный из всех возможных. На конце ствола была нарезана резьба для установки глушителя. Никитин навернул глушитель на ствол, откинул крышки, защищающие линзы снайперской оптики и принял упор на капот джипа, куда Платов бросил пару мешков с песком.
Первая мишень – двести метров. Никитин замер, ствол винтовки смотрел точно на мишень
Выстрел! Автоматика винтовки сработала мгновенно, выбросив пустую гильзу, сверкнувшую золотым бликом в лучах солнца. Отдача благодаря весу винтовки и удачной конструкции почти не чувствовалась –
Выстрел! Выстрел!
Мирон Григорьевич опустил винтовку на капот и взялся за подзорную трубу. Все три пули легли почти равнобедренным треугольником на восемь часов. Техническая кучность винтовки была великолепной – все пули легли между двойкой и тройкой на мишени. Никитин слегка подкрутил маховики снайперского прицела и снова прицелился.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Ого, теперь перебор. Немного открутить назад.
Выстрел! Выстрел! Выстрел! Выстрел! Выстрел!
Сам Платов посмотрел в трубу, хлопнул друга по плечу. Никитин вгляделся – все пять пуль попали в центр мишени. Девятка была только одна, остальные десятки.
– Не забыл, старый черт, не забыл!
– Стараемся … Перед таким оружейником лицом в грязь нельзя ударить…
Перешучиваясь, друзья подошли к Мерседесу и взяли себе по Сайге. Впрочем Сайгой это мог назвать только человек с большим воображением. Приклад и цевье винтовки были заменены на израильские, пластиковые, черного цвета, цевье было с вертикально торчащей быстросъемной рукояткой, позволяющей удобно удерживать оружие. На планку Вивера была установлен немецкий прицел с большим полем зрения и возможностью давать увеличение до трехкратного – а большего для автомата и не требовалось. Спусковой механизм был доработан, и теперь спуск был четким и сухим, напоминал перелом тонкой стеклянной палочки. Доработан был и переводчик предохранитель – ходил теперь он как по маслу и щелчок при переключении почти не был слышен. Сбоку на цевье был установлен лазерный прицел для ближнего боя с удобной кнопкой включения, крепление позволяло быстро сменить его на тактический фонарь для боя в условиях задымления или затемнения. Вместо стандартных, десятизарядных магазинов стояли металлические тридцатиместные от АКМ. Наконец на конце ствола была нарезана резьба и на ней стояли сосиски глушителей. Все части оружия были покрыты черной краской, не дающей бликов.
Платов первый подошел к линии огня, накинул ремень на руку, принял стрелковую стойку, прицелился.
Выстрел! Оружие слегка дернулось в руках, в ста метрах от огневого рубежа пластиковая бутылка подпрыгнула и покатилась по песку.
Выстрел! Выстрел! Выстрел!
С каждым новым выстрелом бутылка смешно подпрыгивала, на ней появлялись все новые и новые дыры.
Никитин подошел к рубежу, прицелился на большую дистанцию.
Выстрел!
Мишень на дистанции триста метров была поражена с первого выстрела, попадание в восьмерку. Прекрасное оружие, закончить пристрелку можно на месте.
– Давай теперь Рекорд попробуем…
– Давай!
Платов вынул винтовку из черного пластикового футляра, осторожно передал ее Никитину. Мирон Григорьевич положил винтовку на мешки с песком и замер, вглядываясь в прицел.
– Что? – спросил Платов, не отрываясь от подзорной трубы.
– А вон видишь, ветка торчит в конце карьера!
Платов вгляделся, присвистнул. До ветки пятьсот метров да еще ветерок
– "Наполеон" – не сделаешь!
– Принял!
Никитин успокоился, просчитывая поправки. В прицел посмотрел на шевелящиеся листья на деревьях вдали, пытаясь определить силу и направление ветра. В шестнадцатикратном просветленном прицеле ветка была видна, как будто находилась на расстоянии нескольких шагов. Да, это не ПСО-1.
Успокоиться. Задержать дыхание.
Вдох-раз-два-три-выдох. Вдох-раз-два-три-выдох
На промежутке между выдохом и вдохом Никитин плавно нажал спуск. Грохнул выстрел, пуля с огромной скоростью пролетела над карьером. Ветку как будто сдуло ветром.
– Засранец!
– Засранец не засранец, зато будет, что выпить вечером. Поехали, "Наполеон" с тебя
Ижевск
Вечер 09 июля 1999 года
Ресторан "Позимь"