Территория захвата
Шрифт:
На лайнере размещался штаб по чрезвычайной ситуации, возглавить который должен был полковник Полевой. Особый отдел до этого занимался разработкой местной чеченской диаспоры, в рядах которой обнаружились матерые террористы. Но, несмотря на информацию и оперативные действия особистов, предотвратить захват заложников все же не удалось.
«За последние дни слишком много произошло накладок, — размышлял Борис Максимович, сидя в салоне служебной машины, которая под надрывный вой сирены неслась в порт. — Оперативники УФСБ одним махом накрыли гнездо оборотней в Центральном РОВД, да еще и
Покинув машину, полковник направился к большой группе старших офицеров МВД и ФСБ, ему было что сказать руководителям обоих местных департаментов, но не было свободного времени. Необходимо было локализовать ситуацию, причем в срочном порядке.
— Товарищ полковник. — Прямо как из-под земли возле Бориса Максимовича выросла долговязая фигура офицера по личным поручениям. — Наши дознаватели раскололи старшего таможенника из той смены, что пропустила без нашего досмотра рентгеновские установки. Михаил Карасев признался, что сделал это по просьбе своего двоюродного брата, офицера милиции Александра Осадчего. Кроме того, Карасев показал, что его родственник без досмотра вывез с территории порта ящик греческого коньяка «Метакса».
— Хорошо, — рассеянно кивнул Полевой, погруженный в свои мысли. — Контрабандой займемся позже. Он подошел к руководителям милиции и госбезопасности и угрюмо спросил: — Как обстановка?
Оба силовика переглянулись. Несмотря на высокие должности, сейчас они находились в подчинении у Полевого, который был наделен особыми полномочиями руководством страны и при необходимости мог лично любого из них не только отстранить от занимаемой должности, но даже арестовать и под конвоем отправить в Москву.
— Катамаран встал на рейд у Адмиральской банки, — доложил генерал-майор. — Его обложили отрядом пограничных кораблей, не вырвется.
— Какие выдвинули требования? — спросил Полевой.
— Пока никаких.
— Что еще?
— К Адмиральской банке направлено несколько пожарных судов, буксир и водолазный бот со взводом ОМОНа из отдела МВД на морском транспорте, — добавил и.о. начальника УВД полковник Бережной, потом указал на белоснежный лайнер: — На «Емельяне Пугачеве» развернут штаб.
— Хорошо, — поспешно произнес Борис Максимович, неожиданно вспомнив, что названная офицером фамилия Осадчий была ему знакома. Майор Осадчий был тем милиционером, которого застрелили в перестрелке бойцы из группы захвата УФСБ. Выходило, что дальнейшее раскручивание таможенной ниточки ведет в тупик, из которого полковник пока не знал, как выбраться. Впрочем, сейчас было не до построения логических формул с поиском неизвестного Игрека. Все это откладывалось на потом, главное сейчас — освободить заложников. — Ну, если все готово, думаю, пора отчаливать. Будем изучать обстановку на месте, — наконец отдал приказ Полевой.
Любой штаб — это не только помещение, где установлен стол с картой района боевых действий. Штаб — это многофункциональный организм, включающий
Пока «Емельян Пугачев» на предельной скорости двигался в направлении Адмиральской банки, аналитики тщательно изучали схему катамарана, географию места действия, между собой обсуждая возможное развитие событий. Собравшиеся в ресторане спецы пока сходились в одном — дело предстояло довольно серьезное.
На капитанский мостик поднялся офицер связи и обратился к полковнику Полевому:
— Сообщение из центра антитеррора. Региональная «Альфа» прибудет через пять часов.
— Ясно. — Полковник боковым зрением заметил, как облегченно вздохнул начальник УФСБ. После прибытия регионального отряда антитеррора исполнение освобождения заложников, а также вся ответственность ложится на них, а не на местное управление ФСБ.
Борису Максимовичу пришлось огорчить чекиста:
— Пять часов — это слишком много, террористы могут в любой момент выставить требования, и не исключено, что они могут оказаться бредовыми и невыполнимыми. Поэтому нужно быть готовыми к тому, что придется освобождать заложников собственными силами. Что мы имеем на данную минуту в активе?
Этот вопрос относился к стоящему в стороне старшему аналитику. Тот глубоко вздохнул.
— В сложившейся ситуации пока наблюдаются два положительных момента, — негромко, но внятно заговорил старший специалист по аналитическому анализу. — Первое. Катамаран плотно обложен погранцами. Второе. Удалось установить количество захваченных заложников. Тридцать детей от десяти до четырнадцати лет, тридцать семь женщин, это жены чиновников мэрии. И одиннадцать мужчин (там, кстати, находится и вице-мэр), мужчины — в основном члены экипажа катамарана…
— А дети откуда взялись? — перебил аналитика Полевой.
— Воспитанники нашей школы. — От группы военных отделился полковник Чеглаков, начальник ШМКРМП. — Решили поощрить на День города. Поощрили, — с горечью пробормотал морской пехотинец, но внезапно вскинул голову, что-то вспомнив: — С ними двое взрослых, старший прапорщик Раскола и курсант старший сержант Малугин. Не знаю, живы ли они, сами знаете, как боевики морпехов любят.
— Да, да, — встревоженно закивал Полевой, но мнение Чеглакова не разделил старший аналитик.
— Об убитых при захвате катамарана данных нет, — уверенно заявил он.
— Это обнадеживает. — Борис Максимович с интересом посмотрел на аналитика и спросил: — Что еще можете добавить?
— Позитив закончился, остался сплошной негатив, — тут же последовал ответ. — Нам неизвестно количество террористов, мы не имеем понятия, где и как они разместили заложников, а где поставили охрану. И, главное, нет второго катамарана, на котором группа захвата могла бы провести тренировку. Приходится пользоваться чертежами и схемами.