Террор после 1917. Супертеррор. Сопротивление.
Шрифт:
В этих историях есть несколько участников, заинтересованных сторон, одна из которых представляет производителя или крупного оптовика, а в условиях СССР — это государственный служащий, чиновник, бюрократ, возможный коррупционер. С этим явлением Ленин столкнулся уже в первые годы своей власти, оно и добило окончательно его здоровье.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Ленин и ленинская бюрократия
Вспомните —
Но когда сбылась мечта К. Макса, и убежденный марксист Ленин захватил власть и создал своё государство на марксистских принципах, то оказалось, — что численность советских чиновников в 1922 году составляла 2,5 миллиона — это в десять раз больше «красных бюрократов» и «красных паразитов», чем при царе в Российской империи. Причем, какие это были чиновники?! Мало понимающие или вообще не понимающие в управлении экономикой, хозяйством, и обалдевшие от огромной власти с наганом в руке.
Только Ленин начал наконец-то что-то созидать и строить в захваченной стране, как обнаружилась серьёзная проблема. Он вдруг увидел, что его марксистов-коммунистов, собратьев по идее и захвату, его подчинённых разъедает коррупция. Они закончили борьбу, расслабились и наслаждаются в полной мере опьяняющим состоянием власти, жируют. И это не только домашняя прислуга, казённый автомобиль, кремлёвские пайки и прочее. Это ужасное хайло чванства, обострённое деньгами и властью, причём — довольно глупое и бесполезное в деле созидания.
Стоит заметить, — Ленин был жесточайшим фашистом, и носил костюмы из Англии, но он не был хапугой, не был меркантильным, алчным до богатства. Но когда «пошел бизнес», тем более — когда к «своим» на высоких государственных должностях приехали «свои» инвесторы из США, то обе стороны в этой захваченной и покоренной России такой «красивый» бизнес закрутили, до сих пор Хаммеры вспоминают, как в сладком сне. И дзержинцы наверх стали «сигналить». Презрительную досаду Ленина за «своих» и тихую нарастающую его злость можно понять: «Мы ещё вернемся к террору, и к террору экономическому. Иностранцы уже теперь взятками скупают наших чиновников. Милые мои, придет момент, и я буду за это вешать», — писал Ленин в грозном письме наркому внешней торговли. Ленин терпел, ждал — когда накопиться «жирок» экономики, который его подчиненные разворовывали. Кстати, в подобной ситуации можно понять ещё большего аскета Сталина.
Ещё недавно (2 июля 1918 года) Ленин, исходя из основной идеи Маркса, красиво врал: «Массы восстали против всяких чиновников. Они создали новое государство. В этом государстве полиции и чиновников нет». А 16 января 1920 г. Ленин говорил уже совсем иное: «Я никогда не сомневался, что в наших комиссариатах бюрократизма ещё очень много, во всех. Но чтобы в профессиональных союзах было не меньше бюрократизма, я не ожидал».
Поражает наивность Ленина; очень странно выглядят его удивительные открытия. Вокруг Ленина не что иное, как красные барины вознесшиеся. Вокруг вонь коррупции, голоса чванства и хлам коммунистической бюрократии. Да и для чего они слетелись в Россию для захвата власти с разных городов Европы и США? Чтобы жить хуже, — чем они жили до этого?
Маркс начинал свой протестный путь с возмущения правительственной бюрократией — чиновниками, на этой основе он объявил о бессмысленности существования
Когда-то Ленин подразумевал под эксцессами только пьяные выходки пролетариев или изнасилования пьяными матросами, а теперь Ленин обнаружил другой вид «эксцессов» и зафиксировал суровую действительность: «На мой взгляд есть три главных врага, которые стоят теперь перед человеком. Три главных врага, которые стоят перед ним, следующие: первый враг коммунистическое чванство, второй — безграмотность и третий взятка». Вот и приплыли марксисты. Что может быть хуже красного чванливого захватчика-взяточника у власти?
Искушение было огромное. «Зажглись огни клубов, где у карточных столов возникли точно с того света вернувшиеся крупье. Зароились спекулянты, мгновенные миллионеры, растратчики, подозрительные типы, годные для самых темных услуг (уголовщина просто взлетела вверх. — Р.К.). Заработала черная биржа. Мираж обогащения заволакивал сознание, звал на любую подлость, соблазняя легкой жизнью. Люди революции, вернувшиеся с полей битв красноармейцы, становились хозяйственниками» — писал свидетель той «нэповской» оттепели, тех времен председатель одного из писательских союзов Н. Тихонов «Двойная радуга» (М., 1964 г.).
Кстати, свидетели начала горбачевской оттепели — «перестройки» со всей глубиной поймут мой вопрос: «А серьёзный или достаточный капитал для начала устойчивого бизнеса в период «НЭПа» у кого был? И у кого был симпатичный серьезный административный ресурс, который можно использовать в бизнесе?
Теперь для Ленина враги не буржуи и не мелкие собственники, а среди своих. Ленин не сразу осознал — как быстро и каких размеров достигло вокруг него гниение. Внизу — для рабочих Ленин и Бронштейн ввели дисциплинарные суды на заводах и фабриках, а вверху — что делать с красной неэффективной бюрократической элитой?
В начале ноября 1920 года Ленин предлагает ещё вполне оптимистично и утопично: «Необходимо повести борьбу с бюрократизмом и чиновничеством, нужно и здесь одержать победу, для этого средство одно — развитие сознания и самодеятельности самой рабочей массы», а также — «повысить культурный уровень масс». Но вскоре Ленин понимает, что предложил глупость, — и предлагает более реальное: «Подбор людей; установление индивидуальной ответственности за делаемое; проверка фактической работы. Иначе из бюрократизма и волокиты, которые нас душат, не вылезть».
Но перед Лениным совсем иной враг, совсем иная проблема — это не Краснов, не Деникин и не Колчак. Уже в конце декабря 1920 года в глазах и словах Ленина оптимизма гораздо меньше: «Я понимаю серьёзность бюрократизма, но мы его уничтожение в партийной программе не ставили. Это не вопрос съезда — это вопрос целой эпохи». Вот так — проблема оказалась вечной. А Маркс со своим студенческим максимализмом — дурак.
Ленин углубляется в проблему и прогрессирует — оптимизма у него остаётся всё меньше и меньше. Ленин: «Кто вам предлагает покончить с бюрократизмом — тот демагог. Это чепуха.» (2 февраля 1921 г.), «Мы не можем вполне успешно бороться с бюрократизмом, потому что мы слабы, нет сил; и того, кто поможет в этом, того надо привлечь.» (9 марта 1921 г.). — Ленин признался и расписался в своём бессилии и беспомощности в борьбе против своей же красной бюрократии.