Террор во имя веры: религия и политическое насилие
Шрифт:
Еще более отчетливо разнообразие мнений среди джихадистских группировок иллюстрирует острая идеологическая полемика между «Аль-Каидой» и палестинским Исламским движением сопротивления (ХАМАС). В то время как идеологи «Аль-Каиды» (прежде всего, Айман аз-Завахири) ставят в вину ХАМАС участие в палестинских демократических выборах, руководство ХАМАС, признавая оправданность войны против «американского врага», выступило с резкой критикой «Аль-Каиды» за неразборчивые и неоправданные теракты против невиновных людей. Все вышесказанное весьма красноречиво иллюстрирует отсутствие консенсуса в исламе насчет понятия «джихад». Отсутствие согласия на теоретическом уровне сказывается и на практике.
Салафитская идеология основывается на утверждении, что исламский мир пришел в состояние упадка, поскольку отклонился от праведного пути, и «чтобы вернуть славу и величие “золотого века”, следует возвратиться к истинной вере и традициям предшественников, особенно пророка Мухаммада и его соратников» [143] . По мнению российского исследователя А. Малашенко, «сегодняшняя салафийя имеет четко выраженную компенсаторную функцию: содержащийся в ней призыв к возврату в “золотой век”
143
Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. С. 13.
144
Малашенко А. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М., 2001. С. 69.
Борьба экстремистских радикальных исламистов может включать в себя одну или несколько из перечисленных ниже целей. Во-первых, эта борьба нацелена на свержение светских режимов в странах с преобладающим мусульманским населением (более того, даже теократические и фундаменталистские правительства могут быть объектами нападок ультрарадикалов – как это происходит, например, в Саудовской Аравии). Во-вторых, эта борьба может быть направлена на достижение независимости для мусульманских меньшинств в странах, где ислам не является преобладающей религией (с последующим созданием независимых исламских государств). В-третьих, такая борьба может быть направлена на подавление этнокультурных меньшинств в мусульманских странах, требующих независимости или автономии. В-четвертых, эта борьба направлена на нейтрализацию влияния иных (прежде всего, западных) цивилизаций на линии соприкосновения с исламской культурой [145] .
145
BukayD. Muhammad’s Monsters: A Comprehensive Guide to Radical Islam for Western Audiences. Green Forest, 2004. P. 63.
В идеологических построениях салафистов-джихадистов одно из центральных мест занимает антизападная угрожающая риторика, активно эксплуатирующая три основные темы. Во-первых, утверждается, что Запад неумолимо враждебен исламу и представляет для него смертельную опасность. В этой связи уместно указать на популярность в идеологических построениях воинствующих исламистов конспирологических теорий, прежде всего об иудейско-христианском заговоре против ислама. Во-вторых, исходя из «угрозы» со стороны Запада мусульманскому миру – единственный путь обращения к этой угрозе (и единственный язык, понимаемый Западом) – это риторика насилия. В-третьих, джихад – единственное условие для борьбы с Западом. По сути дела, идеологи джихадизма подхватывают мотивы популярной на Западе идеи «столкновения цивилизаций». В частности, Усама бен Ладен оперировал именно этим понятием, когда утверждал: «Эта борьба – борьба идеологическая и религиозная и это столкновение есть “столкновение цивилизаций”. Они [США и Запад] стремятся уничтожить исламскую идентичность во всем исламском мире. Это их истинная позиция по отношению к нам…» [146]
146
Quotations from Osama Bin Laden. By Brad K. Berner. New Delhi, 2007. P. 34.
В идеологических разработках соратника Усамы бен Ладена – Аймана аз-Завахири – также четко артикулирована антизападная составляющая нового мирового салафитского джихада, представляемого как борьбу между исламом и враждебными мировыми силами (Западом и Россией), использующими «набор средств» (ООН, дружественные правители мусульманских стран, транснациональные корпорации, международные коммуникации и т. д.) [147] . Таким образом, аз-Завахири настаивает на необходимости ведения борьбы против «дальнего врага» («Мы должны подготовиться к сражению, которое не ограничится одним регионом, к сражению, которое охватит внутреннего врага – отступников, и внешнего врага – союза евреев и крестоносцев» [148] ).
147
Сейджман М. Сетевые структуры терроризма. С. 28.
148
Цит. по: Сейджман М. Указ. соч. С. 30.
Помимо задач тактических, в идеологическом арсенале радикальных исламистов имеются и стратегические, можно сказать, конечные цели. Такую конечную цель, достижимую путем глобального джихада, являет собой используемый идеологами «Аль-Каиды» и близких ей по духу исламистских группировок концепт халифата. При этом наиболее радикальные адепты салафитско-джихадистского видения мира рассматривают терроризм как базис действий, направленных на восстановление халифата. В этом контексте джихад представляется как апокалиптическая битва между силами «добра» и «зла». Атрибутом джихадистского видения мира является непрекращающаяся постоянная война, не ограничивающаяся месяцами и годами, а десятилетиями и веками. «Представляя джихад как космическую борьбу между «добром» и «злом», немногие джихадисты представляют “краткую войну”, если только воля врага не будет сломлена удачными террористическими ударами, включая операции шахидов и атаки с большим количеством жертв в сочетании с войной на истощение. Вместо этого джихадисты представляют себе продолжительный и глобальный конфликт» [149] . Концепт, предполагающий, что восстановление халифата путем джихада – есть долгая борьба, иллюстрируется цитатой из аз-Завахири: «Если наша цель –
149
Springer D.R., Regens J.L., Edger D.N. Islamic radicalism and global jihad. Wash., 2009. Р. 58.
150
Цит. по: Springer D.R., Regens J.L., Edger D.N. Op.cit.
Несмотря на претензии джихадистских идеологов на «особость» своего проекта, их устремленность к восстановлению халифата как будущего справедливого общества вполне реально рассматривать в контексте утопической и апокалиптической традиции, присущей авраамическим религиям (не только исламу, но и иудаизму и христианству). Здесь можно принять точку зрения Д. Уилсона, утверждавшего, что «для побежденных или разрозненных людей будущее может быть мощным источником надежды и комфорта. Независимо от того, насколько плохи дела теперь, насколько уныла и гнетуща ситуация, в конце концов люди одержат победу и будут жить в мире, процветании и гармонии. Такое видение будущего восходит к еврейской апокалиптической традиции… Мотиву будущего как надежды родственно представление будущего как времени воздаяния, когда угнетаемый возвысится и уничтожит своих угнетателей, вместе со всеми конкурирующими этническими и религиозными группами, которых можно было бы обвинить в его несчастье. У этого представления также имеются библейские прецеденты. (…) Библейское оправдание воздаяния применялось бедными против богатых, христианами против евреев, католиками против протестантов и протестантами против католиков» [151] . Не случайно некоторые авторы вводят в оборот понятие «апокалиптических джихадистских группировок» [152] . Более того, нетрудно провести параллели между джихадистской утопией и секулярными милленаристскими тоталитарными проектами ХХ века. Так, например, ряд наблюдателей сравнивает устремления исламистов по созданию глобального исламского халифата с большевистскими проектами всемирного коммунизма [153] .
151
Уилсон Д.А. История будущего. М., 2007. С. 30–31.
152
См., например: Bukay D. From Muhammad to Bin Laden: religious and ideological sources of the homicide bombers phenomenon. New Brunswick, 2008.
153
См.: Bascio P. Defeating Islamic terrorism: an alternative strategy. Wellesly, 2007. Р.211
Целью религиозного движения, в основе которого лежит идеология глобального салафитского джихада, является упразднение в исламском мире национальных государств и восстановление былого величия исламского мира в едином государстве, простирающемся от Марокко до Филиппин, устраняющем существующие ныне границы.
Для исламистских группировок характерна точка зрения, что настоящий ислам существовал только во времена «золотого века», когда существовало созданное в Медине Мухаммадом государство, находившееся после смерти пророка под «праведным руководством» четырех первых халифов: Абу Бакр (632–634), Омар (634–644), Усман (644–656), Али (656–661). Исторически халиф, часто называемый «амир аль-муминин» (предводитель правоверных), управлял территорией, именуемой «Дар аль-Ислам» (Земля ислама), контролируемой халифатом и подчинявшейся исламскому закону. Халифат был создан после смерти пророка Мухаммада, когда его соратник Абу Бакр стал первым «праведным халифом». Согласно логике исламистов, мусульмане должны вновь открыть для себя изначальные принципы религии, освободив их от инноваций и активно внедряя их в современном обществе.
Одно из объяснений нынешней ситуации джихадистскими идеологами заключается в смене системы, существовавшей при «четырех праведных халифах» наследственной монархией. Эта беззаконная, по их мнению, система правления привела ко множеству интеллектуальных, религиозных и политических болезней исламского мира – в том числе привела к появлению деспотических правителей, которые создали свои собственные законы, применяя их, а не данную Богом систему шариата. Джихадисты утверждают, что эти правители, правя по своим законам, фактически сместили власть Бога и заняли Его место. Современные режимы в исламском мире – «суть духовные наследники тех первых наследственных правителей – и их поддерживают в их отступничестве США и другие западные страны, использующие их в качестве своих марионеток для подрыва ислама и разрушения Божьих законов на земле» [154] . Другие джихадисты считают, что проблемы начались в марте 1924 г., когда Ататюрк упразднил Османский халифат – этот акт, названный «матерью всех преступлений» одним из джихадистских авторитетов, положил, по их мнению, конец «истинному» исламу.
154
HabeckM.R. Knowing the Enemy: Jihadist Ideology and the War on Terror. Yale University, 2006. P. 9
Конечная задача борьбы в этом контексте – установление обновленной всемирной исламской нации (уммы) под властью истинного халифа, полностью осуществляющего шариат. Большое число исламистских политических партий, а также экстремистских группировок призывают к восстановлению халифата путем объединения мусульманских народов, путем либо политических действий (как, например, «Хизб ут-Тахрир»), либо через насилие (например, «Аль-Каида»). При этом согласно джихадистским доктринам, любое правительство, организованное людьми, рассматривается как еретическое, поскольку оно устанавливает для людей свои правила. Джихадисты утверждают, что осуществление власти – это прерогатива Бога, а не людей. Соответственно они утверждают, что исламское государство будет охватывать умму и будет жить согласно исламским принципам.