Террор
Шрифт:
— Вот почему призрак лейтенанта не станет преследовать тебя, Магнус, — прошептал он склонившемуся над ним великану. — Обычно ты убиваешь человека в пылу гнева, и именно поэтому призрак убитого возвращается и пытается свести с тобой счеты. Он возмущен и разозлен твоим поступком. Но призрак мистера Ирвинга, он будет знать, что ты поступил так не из личной неприязни, не со зла, Магнус. У него не будет причин возвращаться и докучать тебе.
Мэнсон кивнул, но с видом человека, не вполне убежденного представленными доводами.
— Кроме того, — продолжал Хикки, —
Великан просветлел. Хикки видел, что Ирвинг возвращается по тускло освещенной факелами тропе. Ветер крепчал, и пламя факелов бешено плясало. «Ветер нам на руку, — подумал Хикки. — Если Магнус или Ирвинг поднимут шум, никто ничего не услышит».
— Корнелиус, — прошептал Мэнсон, чье лицо снова приняло встревоженное выражение. — А коли я умру здесь, значит ли это, что мой призрак не сумеет найти дорогу обратно к кораблю? Мне бы страшно не хотелось остаться здесь, на холоде, так далеко от тебя.
Помощник конопатчика снова похлопал великана по могучей спине, подобной каменной стене.
— Ты не умрешь здесь, любимый. Даю тебе слово. Теперь умолкни и приготовься. Когда я сниму шапку и почешу голову, ты набросишься на Ирвинга сзади и оттащишь его к месту, которое я тебе показывал. Помни: ты не оставляешь за собой следов и не пачкаешься в крови.
– Я не буду, Корнелиус.
– Вот и славно.
Лейтенант выступил из мрака и вошел в круг света от фонаря, стоявшего на льду возле пирамиды.
— Почти закончили здесь, Хикки?
— Так точно, сэр. Сейчас уложим пару последних ледышек на самый верх — и пирамида готова, лейтенант. Прочная, как фонарный столб на ярмарке.
Ирвинг кивнул. Казалось, ему было неприятно находиться наедине с двумя матросами, хотя Хикки говорил самым любезным и сладким тоном. «Ладно, твою мать, — думал помощник конопатчика, продолжая улыбаться широкой редкозубой улыбкой. — Тебе недолго осталось расхаживать тут с напыщенным видом, ты, белобрысый, розовощекий ублюдок. Еще пять минут — и ты превратишься в очередной кусок мороженого мяса, которому место в трюме. Прискорбно, что крысы нынче такие голодные, но здесь я ничего не могу поделать».
— Отлично, — сказал Ирвинг. — Когда вы с Мэнсоном закончите здесь, пожалуйста, присоединитесь к мистеру Синклеру и мистеру Бейтсу, занятым на строительстве стены. А я сейчас схожу назад и приведу сюда капрала Хеджеса с его мушкетом.
— Есть, сэр, — сказал Хикки.
Он поймал взгляд Мэнсона. Они должны остановить Ирвинга, пока он не двинулся обратно к кораблю по тропе, отмеченной тусклым пунктиром факелов и фонарей. Хеджес или любой другой морской пехотинец им здесь совершенно не нужны.
Ирвинг двинулся в восточном направлении, но остановился на самой границе освещенного
Внезапно темнота на западе взорвалась криками. Истошный мужской вопль. Потом еще один.
Огромные руки Магнуса зависли в воздухе прямо за шеей лейтенанта — великан снял рукавицы, чтобы хватка была крепче, и черные перчатки смутно вырисовывались сразу за бледным лицом Ирвинга, озаренным светом фонаря.
Снова крики. Выстрел мушкета.
— Магнус, нет! — выкрикнул Корнелиус Хикки.
Его приятель собирался свернуть Ирвингу шею, несмотря на поднявшийся шум.
Мэнсон отступил назад в темноту. Ирвинг, сделавший три шага в направлении, откуда доносились крики, резко повернулся кругом, охваченный тревогой. Три человека бежали по ледяной тропинке со стороны «Террора». Одним из них был Хеджес. Низенький тучный капрал держал мушкет перед толстым брюхом и шумно пыхтел.
— За мной! — выпалил Ирвинг и первым бросился на запад, где раздавались крики.
У лейтенанта не было оружия, но он схватил фонарь. Все шестеро пронеслись между сераками и выбежали на открытое, тускло освещенное звездами пространство, где беспорядочно толклись несколько человек. Хикки разглядел знакомые «уэльские парики» Синклера и Бейтса и узнал в одном из трех людей с «Эребуса», уже находившихся там, Френсиса Данна, помощника конопатчика с другого корабля. Выстреливший мушкет принадлежал рядовому Биллу Пилкингтону, который сидел в засаде в прошлом июне, когда погиб сэр Джон, и был ранен в плечо одним из морских пехотинцев во время возникшей неразберихи и паники. Пилкингтон уже перезарядил мушкет и целился в темноту за обвалившейся секцией стены.
— Что случилось? — резко спросил Ирвинг, обращаясь во всем сразу.
Ответил Бейтс. Он, Синклер и Данн, а также Абрахам Сили и Джозефус Грейтер с «Эребуса» работали здесь на строительстве стены под надзором старшего помощника капитана «Эребуса» Роберта Орма Серджента, когда один из ледяных валунов, лежавших сразу за границей света от фонарей и факелов, вдруг ожил и обратился жутким существом.
– Оно схватило мистера Серджента за голову и подняло в воздух на добрых десять футов, — проговорил Бейтс дрожащим голосом.
– Истинная правда, — подтвердил помощник конопатчика Френсис Данн. — Секунду назад он стоял спокойно среди нас, а в следующую секунду взлетает в воздух, и мы видим лишь подошвы его башмаков. И этот ужасный звук… хруст костей…
Данн осекся и снова тяжело задышал; клубы пара, на морозе мгновенно превращавшиеся в гало ледяных кристаллов, почти полностью заволокли его бледное лицо.
– Я подходил к факелам, когда увидел, как мистер Серджент вдруг… просто исчез, — сказал рядовой Пилкингтон, опуская мушкет, зажатый в трясущихся руках. — Я успел выстрелить, когда громадное существо уходило обратно к серакам. Кажется, я попал в него.