Террорист-демократ
Шрифт:
Карл молчал, уставившись в потолок.
– Ты не должна так говорить, - спустя какое-то время произнес он.
– Во всяком случае, не сейчас, скоро все уже будет позади.
Но она обреченно ответила, что этому никогда не будет конца.
На следующий день Карл кратко повторил ей план и напомнил путь отступления. Он старался, чтобы Моника действительно вникла во все детали и на карте, и на местности, в самом Эстермальме.
Французы должны были приехать в тот же вечер. Предполагалось, что Моника посвятит их в некоторые детали, касающиеся найма машин и стоянки, а затем она последует
От французов, не знавших цели операции, Моника получила зашифрованное сообщение (содержание которого они сами не понимали), где говорилось, что оружие из Франции идет через Реймс и что эта транспортировка будет осуществлена за двадцать четыре часа. Это сообщение, таким образом, означало, что операция должна быть перенесена на другое время.
Карл не имел возможности заблаговременно через камеру хранения на Центральном вокзале передать сообщение о транспортировке оружия. Но, как оказалось, это уже не имело значения по причинам столь же неясным, как и тревожным.
Французская разведка DGSE передала западногерманской, а также бельгийской и шведской разведывательным службам сообщения о перевозке из Реймса в Стокгольм особого груза, который должен быть защищен от постороннего глаза.
Таким образом, два французских студента на бежевом "ситроене ВХ" с парижским номером перевозили восемь смертоносных ракет из Реймса в Льеж в Бельгии, из Льежа в Аахен в Западной Германии, из Аахена через Гамбург во Фленсбург, оттуда через Данию на автомобильном пароме "Нюборг-Курсёр" в Хельсингер и дальше в Хельсингборг и Стокгольм без единого таможенного досмотра.
В самом деле, этот контрабандный груз оберегался, как хрупкое яйцо, сперва французской, затем бельгийской, западногерманской, датской и, наконец, шведской службой безопасности от любого "постороннего вмешательства", то есть от государственных таможенных служб. Перевозка оружия была осуществлена беспрепятственно, и оно без проблем поступило на базу на Гревгатан в Стокгольме. Шведская служба безопасности "пасла" эту конспиративную квартиру двадцать четыре часа в сутки.
Когда Логе Хехт получил по телексу сообщение от французов, он тут же связался с Нэслюндом в Стокгольме, но тот тоже получил информацию и уже принял меры относительно таможни в Хельсингборге, а также предупредил датских коллег на границе после Фленсбурга и у Хельсингера.
Французам, таким образом, было известно о перевозке оружия, и они намеревались ее защищать.
Логе Хехт вызвал к себе Зигфрида Маака, чтобы посоветоваться. Ситуация была критическая: как, и почему, и когда, и кто? Вот такие были вопросы.
Поскольку, конечно, нельзя предположить, что французская разведка намеревается поднять на воздух американское посольство в Стокгольме, начал свои размышления Маак, с одной стороны, надо исходить из того, что им известны цели операции, а с другой - что они собираются ее предотвратить.
– Правильно. Но как они это смогут сделать?
– Когда их люди будут в Стокгольме, они, вероятнее всего, свяжутся со шведскими коллегами.
– Это соответствует поведению французов?
– Нет, но согласитесь,
– Ну, разве они сами смогут остановить операцию и не воспользуются возможностью выделиться на фоне других разведслужб.
– Карл, должно быть, прав. В "Аксьон Директ", судя по всему, внедрен свой человек. И из известных нам таким может быть Ален Детурей.
– Но не думают же они, что один-единственный офицер разведки может предотвратить операцию, не подвергаясь значительному риску.
– Да, но ведь мы можем судить по поведению Хамильтона. Эти люди считают себя выше всех остальных.
Бог ты мой, подумал Логе Хехт, мы имеем "ударную группу" террористов, наполовину состоящую из офицеров разведки наших союзников. Один из них думает, что может запросто разоружить других, но не знает, что один из тех, кого он собрался разоружать, - его коллега, опасный, как черная мамба [13] .
13
Африканская ядовитая змея.
– Не должны ли мы предупредить французских коллег?
– спросил Логе Хехт.
– Я думаю, что должны. Вопрос только в том, как передать это известие. У них ведь может не быть контактов со своим человеком.
– Есть ли какие-нибудь известия от Хамильтона?
– Пока нет, но я проверю через некоторое время.
– Не пора ли уже вызвать "девятку"?
– Да, без сомнения. Оружие будет на месте в Стокгольме через десять часов. Сначала террористы должны получить подтверждение, что все прошло по плану. Завтра каким-то образом они его получат. После этого отправится группа нападения. Да, вероятно, сейчас уже пора звонить Уве Дее. Он, конечно, будет доволен.
Логе Хехт занимался некоторое время тем, что пытался сформулировать дипломатично и как можно четче экстренное сообщение для "горячей линии" европейской службы безопасности. Такое сообщение соответствовало так называемой "вспышке" в газетном мире: раздается звонок, и на принтере зажигается красная лампочка, когда приходит сообщение по телексу.
Когда спустя полчаса Зигфрид Маак вернулся с Центрального вокзала, его лицо было совершенно белым.
– Завтра. Их последнее совместное собрание будет завтра вечером. Удар должен быть нанесен секунда в секунду спустя десять минут после того, как Хамильтон пошлет нам радиосигнал с помощью пистолетного магазина. Мы успеем?
– Я немедленно звоню Уве Дее, - сказал Логе Хехт, уверенно снимая телефонную трубку.
Спустя час из Сент-Августина поднялись четыре тяжелых грузовых вертолета "пума". Они взяли курс на Гамбург.
В то же время майор Ален Детурей в черном "ситроене" направлялся к немецкой границе. С ним вместе ехали двое террористов, полностью доверявших ему и его компетентности. Ален Детурей подсчитал, сколько этим двоим осталось быть на свободе или даже вообще в живых: вышло максимум сорок восемь часов. Он говорил весело и, возможно, слишком возбужденно о своих успехах у женщин.