Террорист
Шрифт:
– Думаешь, не стоит им смотреть? – неожиданно в тему подыграл Федя.
– Думаю, не стоит, – кивнул я, продолжая аккуратно раскладывать свой набор. – Рановато еще.
– Ребята… – напомнил о себе заведующий, – может, все-таки…
– Точно, совсем забыл, – спохватился я. – Прежде чем начнем, неплохо было бы познакомиться. Вас мы знаем: Нюрнберг, Палаш, Яныч…
– Я не Яныч! Это какое-то недоразумение!
– Федя, представь нас, пожалуйста. – Я проигнорировал отчаянный вопль-шепот заведующего – судя по интонации, пока все идет
– Мы – «Русский Трибунал», – бесхитростно сообщил Федя – без малейшей патетики и чванства – прозвучало вроде «да мы с соседнего двора, зашли глянуть, чем это у вас так странно пахнет».
– Точно так, – подтвердил я. – Мы тот самый «Русский Трибунал». Теперь мы знакомы, так что, в принципе, можем начинать работать. Но сначала – вопрос… Вопрос принципиальный: от этого будет зависеть дальнейший формат нашей беседы. Внимание, вопрос: знаете ли вы, кто мы такие? Если да, то видели ли вы наши ролики?
Судя по реакции подопытных, такие вопросы можно было не задавать. Палаш побледнел, как саван Смерти, псевдо-Яныч, и без того бледный, стал буквально на глазах сереть, а багровый от водки Нюрнберг начал хватать ртом воздух и, несмотря на то что сидел довольно устойчиво, пополз спиной по стене, кренясь влево.
В этот момент я как раз завершил комплектование своей коллекции и, словно ставя точку, со стуком водрузил на стол стеклянный пузырек с нашатырем.
– Вот это кстати, – похвалила Ленка, беря нашатырь и направляясь к Нюрнбергу. – Ну-ка, нюхни, спортсмен. Что-то ты какой-то слабенький – еще ничего не делали, а уже поплыл…
– Я знаю, что вы делаете, – неожиданно заявил Яныч. – Вы казните предателей своего народа. Но я – не предатель! Это моя работа. Вот они – да, предатели. Это они вам нужны, а не я!
– Ты прав, дружище, – кивнул я. – Но… Подозреваю, что ничего хорошего они нам не расскажут. А ты знаешь побольше, так что общаться будем с тобой – и как раз-таки о твоей работе.
– А зачем вам гвозди? – спросил Яныч, облизывая пересохшие губы.
– Тут нет специальных приспособлений для фиксации конечностей, – доверительно сообщил я. – Во время процедуры человек дергается с такой силой, что его и втроем не удержать. Так что нам придется прибить твои руки и ноги к этой лавке – она широкая и очень прочная, это здорово облегчает дело.
– Это неправда, – отчаянно прошептал Яныч. – Вы не можете… Это нарочно, чтобы напугать, да?
– Да нет, не нарочно. Вы видели, чем заканчиваются все наши ролики. – Я намеренно говорил спокойно и тихо, словно повествуя о вполне обыденных и оттого предельно реальных вещах. – Но никто не видел, какая работа предшествует собственно финальному ролику. Ну так вот, сейчас вы узнаете, почему эти люди с такой легкостью «колются», дают на себя расстрельные показания, а потом, не раздумывая, пускают пулю в лоб.
Я кивнул Феде: он встал, взял молоток и гвозди и шагнул к Янычу.
– Я все расскажу! – хрипло крикнул Яныч,
– Минуточку. – Я жестом остановил Федю. – А при чем здесь – «жить»?
– Если вы дадите мне слово, что не станете убивать меня, я все расскажу! Все, до последней детали!
– Хорошо. Но, перед тем как начнем, думаю, тебе тоже нужно кое-что узнать, – предупредил я. – Мы уже беседовали с одним Янычем…
Тут я сделал паузу, давая подопытному проникнуться, но только зря потратил три секунды: он сейчас был отнюдь не в том состоянии, чтобы впечатлиться даже гораздо более важным заявлением.
– Так что мы про вас кое-что знаем. Так вот, если ты все же соврешь хоть на йоту, мы будем работать, как привыкли.
– Нет-нет, я все скажу! Только дайте слово…
– Ну что ж… Федя?
– Да, даю слово, что мы тебя не убьем, – легко согласился Федя. – Но если будет хотя бы одна запинка и мне покажется, что ты врешь – я без «базара» прибью тебя к лавке, и тогда уже Димон оторвется по полной.
– Клянусь! – А я, оказывается, такой страшный – ну просто не Димон, а натуральный Демон какой-то. – Вы будете знать все, что знаю я. Клянусь!
– Хорошо. Для начала скажи, кто у нас сейчас сидит в кладовке. Это посторонний и он не в курсе, что здесь происходит?
– Это наш человек, связной, – не задумываясь, выдал Яныч. – Отвечает за организацию встреч. Баня записана на него, фактически он ее хозяин, хотя это собственность «Зари».
– Хорошо. Тогда, пожалуй, начнем помаленьку…
Ну что, дорогие мои, можете бросить в меня тапкой, но сейчас нам никак не обойтись без ретроспекции. Впрочем, не извольте особо возмущаться, постараюсь управиться как можно быстрее и обещаю не грузить излишними умствованиями.
Итак, когда мы встретились с командой Филина, они как раз были заняты тем, что ловили какого-то зловредного Яныча. Нет, совсем не того, что сейчас сидит на лавке в сауне, – это разные люди с одинаковым псевдонимом.
Я понятия не имею, какие у Седого и Филина были виды на того Яныча и чем он им так насолил, но мы с ним успели пересечься трижды:
– в Леоновском парке;
– при штурме общежития ГПТУ им. Розенбаума;
– во время операции в нашей родной станице.
Вот это третье пересечение стало последним: Филин таки пленил нашего неуловимого недруга и даже слегка подвесил – для острастки, ненадолго. При этом нам было торжественно обещано, что как только с ним закончат «работать», мы получим возможность лично пообщаться с этим злым демоном нашей несчастной судьбы и задать ему любые вопросы, какие только пожелаем.
Ну что вам сказать… Кураторы нас обманули. Нам так и не удалось пообщаться с Янычем с глазу на глаз. Пришлось довольствоваться рассказом Седого, который довел до нашего сведения фрагменты допроса, в части, касающейся лично нас.