Террорист
Шрифт:
– Ты был в сознании, когда накладывали?
– Да, конечно.
– То есть ты видел всю процедуру?
– Да, видел.
– Ничего странного не заметил?
– Вроде нет.
– Ясно…
Андрей достал из чехла на поясе тяжелый нож с фиксатором и раскрыл его.
– Да ну, прекрати! – возмутился Федя. – Это уже просто паранойя какая-то…
– Там колонна, – приоткрыв дверь, доложил Андрей-в-коляске.
Мы подскочили к окну. По бульвару мимо нашего дома как раз проезжала снегоуборочная машина,
– Где колонна?
– Только что подошла, притормозила у въезда на бульвар. Форточку откройте, услышите.
Я влез на подоконник, открыл форточку и прислушался. В самом деле, на фоне удаляющегося звука снегоуборочной машины было слышно слаженное урчание нескольких мощных двигателей и… характерное тракторное рычание.
Колонна была где-то неподалеку от дома.
– Не понял… у них там что, танки?! – удивился я.
– Да мало ли… – растерянно пробормотал Федя.
– Гипс, – напомнил Андрей, протягивая Феде нож.
– Давай сам, – отказался Федя.
– Ладно.
Андрей ловко раскромсал гипс, как будто до этого много раз проделывал подобную процедуру, и почти сразу, не особо ковыряясь даже, вытряхнул на ладонь небольшую черную шайбу.
– Б… – тихо и отчетливо произнес Федя.
Андрей вскрыл шайбу ножом: внутри была крошечная плата с микросхемами.
– Я не… – пролепетал Леха. – Я вообще…
– Заткнись, – пробурчал Федя. – Никто тебя не обвиняет. Давай, одевайся живее.
– Да-да, я сейчас… – Леха принялся торопливо одеваться.
– Ну что ж… Приплыли, – констатировал Андрей.
– Надо растоптать. – Федя показал на шайбу.
– Надо унести это отсюда как можно скорее. – Андрей сунул шайбу в карман, влез на подоконник и, высунув голову в форточку, стал слушать.
– Какого хера, Андрюха?! – возмутился Федя. – Чего тут слушать – сваливать надо!
На подоконнике была грязь: сначала я залез, теперь Андрей… Мы дарим свои грязные следы всем, с кем соприкасаемся. Теперь, наверное, у этих людей будут неприятности…
Это сейчас актуально?
Нет.
Это паника? Реакция на внезапную новость о том, что нас «ведут»?
Нет. Это уже обычное для меня пространное рассуждение ни о чем в минуту опасности. Я устал. Нет сил бояться, прятаться и бегать. Если сейчас сюда ворвется группа захвата и с порога всех завалит, для меня это не будет особой трагедией. И поделом…
– Никто не едет, – констатировал Андрей, спрыгивая с подоконника.
– Правильно, – кивнул Федя, направляясь к двери. – Чего ехать? Заблокировали бульвар, теперь ждут, когда мы сами выскочим.
В зале Андрей скомандовал:
– Все бросайте, уходим. Быстро замотай его – некогда.
– Я вам его не отдам, – решительно заявила женщина. – У него стопа раздроблена, двигаться нельзя – надо срочно заниматься, или ногу потеряет.
– Район,
– Скажу – племянник. И вообще, уматывайте побыстрее! Если вас убьют подальше отсюда, сюда уже никто не придет! Давай, быстро разденьте его, заберите все – и вон отсюда!
– Ладно, – кивнул Андрей. – Давай, парни, взяли…
Бойцы принялись раздевать раненого. Действовали они с максимальной быстротой, на какую были способны, но все равно это занимало время, а для нас сейчас была дорога каждая секунда.
Федя от нетерпения едва ли не подпрыгивал на месте, в глазах его легко читалось: бросить всех, немедля бежать – там Ленка внизу, в любой момент может начаться штурм, чтоб вы все сдохли со своим раненым!
Однако он не вмешивался – с раненым возились сразу трое (Андрей помогал бойцам), они и так мешали друг другу. На раздевание ушло пара минут – поздно догадались разрезать штанину на раненой ноге, управились бы раньше. Андрей-в-коляске привез из кладовки вместительный туристический рюкзак, в него сложили вещи раненого: бронежилет, снаряжение, ботинки, куртку и брюки.
– Все, уходим, – с облегчением выдохнул Андрей и, подхватив школьный ранец с «НЗ», стремительно направился к выходу. – Спасибо. Извини, что опять озадачили.
Я выходил последним, а рюкзак с вещами раненого никто взять не удосужился.
– Вещи! – с ненавистью крикнула женщина.
Пришлось мне забрать этот рюкзак: а он, между прочим, оказался довольно увесистым, с таким особо не разбежишься. Как они вообще таскают на себе такую тяжесть, да еще и умудряются при этом быстро бегать, ползать под огнем, выполнять какие-то задачи?
Во дворе было тихо. Поблизости уже ничего не урчало, и это обстоятельство внушало ложную надежду, что, может быть, все образуется: никому мы не нужны, все нас бросили и укатили восвояси…
Наша машина стояла первой по ходу движения.
– Я поеду с вами, – сказал Андрей. – Уходить придется «огородами», так что без штурмана заблудитесь. Леха, садись в мою машину.
Мы быстро расселись по машинам и тронулись в путь.
– До конца дома и на бульвар? – уточнила неосведомленная Ленка.
– На бульвар нельзя, – бесстрастно сообщил Андрей, опуская стекло со своей стороны. – До конца дома и направо, под арку.
Под аркой нас ждал сюрприз: точно посередке стояла снегоуборочная машина (не исключено, что та самая, которую я видел из окна спальни), подсвеченная с другой стороны несколькими парами фар. По ярко освещенному своду арки метались тени: с той стороны активно перемещались люди. Кроме того, арка являлась хорошим резонатором – нам были слышны приглушенные команды и даже негромкое шипение рации.