Террористка Иванова
Шрифт:
— Мамочка, не надо! — закричал из-за двери мальчишка и замолотил кулачком в дверь. — Мамочка, миленькая, не надо! Прошу тебя, не надо!
Полина обессиленно положила револьвер на стол, закрыла лицо руками, и протяжный стон вырвался из ее груди. У Пилюгина сейчас были драгоценные секунды, чтобы броситься вперед и схватить сумку с бутылкой и револьвер. Но он не тронулся с места.
Полина встала и медленно пошла к двери. Револьвер и сумка с бутылкой остались на столе. Она
И она увидела заплаканного Витьку, а за ним — целое скопище людей в камуфляже, в закрытых шлемах и с автоматами. Полина рванулась к сыну, подхватила его на руки и прижала к себе, прильнула к нему лицом, забормотала каким-то булькающим голосом:
— Витенька, солнышко мое, как же ты меня нашел? Прости меня, сыночек, прости, ради бога…
Бойцы мгновенно схватили ее за плечи и вытянули вместе с сыном в коридор. Двое рванулись в комнату. Один взял со стола револьвер, показал на сумку:
— Здесь нитроглицерин?
— Да, в бутылке. Осторожнее — при любом сотрясении может взорваться, — ответил Пилюгин и вдруг схватил с подоконника недопитую бутылку пива и стал жадно глотать. Пиво лилось по подбородку на грудь, на пол. Майор ладонью утер рот и вышел в коридор.
Полина была уже в наручниках. Витька стоял у стены и с ужасом смотрел на мать.
— Эй, капитан, отставить, — громко сказал Пилюгин, расталкивая бойцов и подходя к Полине.
— Спокойно, майор, я должен доставить ее в изолятор, — сказал капитан-спецназовец.
— Я сам ее доставлю. Снимите наручники.
— Вообще-то, у меня другие начальники, майор…
Голубев, Тулегенов и Тимонин тоже встали вокруг Полины.
— Это наша террористка, — сказал Тулегенов.
— Наша, наша, — подтвердил Голубев.
— Мы знаем, что с ней делать, — добавил Тимонин.
— Не дурите, ребята, я действую по инструкции, — несколько растерянно сказал капитан.
— Всем в сторону! Всем в сторону! — скомандовал вышедший из комнаты боец.
В руке он держал целлофановый пакет с пистолетами сотрудников убойного отдела. А следом за ним второй спецназовец нес черную сумку, держа ее перед собой обеими руками. И все подались в правую сторону коридора, толкаясь и наступая друг другу на ноги. Тулегенов и Голубев, взяв Полину за руки, отошли вместе со всеми. Боец протянул пакет с пистолетами Пилюгину:
— Это ваши?
Майор и его сотрудники разобрали свое оружие.
— Один лишний, что ли?
— Да это Деревянко пистолет, — сказал Голубев. — Давай сюда,
Все дождались, пока боец с нитроглицерином скрылся из коридора, и сразу оживились.
— Ладно, пошли, — сказал капитан. — Без браслетов обойдемся…
Полина вдруг рванулась к Витьке, стоявшему у стены, обняла его, стала быстро целовать, прижимая к груди:
— Витенька… Витька… прости меня, прости, дорогой мой… Ты позвони дедушке — он тебя заберет. Мы еще увидимся, Витенька… — Она неистово целовала его, пока капитан не тронул ее за плечо:
— Пошли, пошли… пора…
Полина разогнулась и шагнула вперед. Витька схватил мать за руку:
— Я с тобой, мама!
Капитан сморщился, как от зубной боли, обернулся на Пилюгина, на других бойцов и сказал:
— Ну, шагайте быстрее…
Так они и пошли: Полина и Витька в окружении спецназовцев, а сзади — Пилюгин, Тулегенов, Голубев и Тимонин. Тяжелые, на толстых подошвах ботинки грохотали по коридору.
На площадке перед зданием было полно любопытствующего народа, и, когда они вышли, толпа загудела, зашевелилась.
— Где она? Где?
— Да вон! Баба худенькая! Я думал, из ревности кого-то замочить хотела, а эта… вчерашние радости!
— Не взорвала, значит? И никого не убила? А спецназовцев налетело — на одну бабу, герои!
— Одна баба, но с пушкой и бутылкой нитроглицерина!
— Да брось трепаться — откуда у нее нитроглицерин?
— А ты у нее спроси.
— Нормальная баба, чего у нее крыша поехала?
— Достали ее, видно…
— А может, обкуренная? Или наколотая?
— Да не похоже. Бабе-то за тридцать… и по виду не такая…
— А теперь какую ни возьми — или наркоманка, или алкоголичка!
— Папа! — из толпы выскочила Галка и бросилась к отцу.
Пилюгин поймал ее, подкинул вверх, отпустил, а потом расцеловал в обе щеки.
— Ой, папка, задушишь!
А капитан спецназа мягко, но решительно разъединил руки Полины и Витьки и повел Полину к автобусу. За ним потянулись бойцы, закинув автоматы за спины. Витька рванулся было за матерью, но рука Пилюгина легла ему на плечо, удержала.
— Сейчас к маме нельзя, Витя… ты потом ее увидишь.
Полина обернулась, поискала глазами сына, улыбнулась и пропала в черном проеме двери автобуса. Взревел мотор, чихнул из выхлопной трубы облаком бензиновой гари и покатил с площадки перед зданием райотдела.
Толпа зевак стала расходиться. К Пилюгину подошли Голубев, Тулегенов и Тимонин.
— Ладно, бывай, товарищ начальник, — сказал Тулегенов. — Удачный денек выпал — адреналина накушался по самые ноздри…