Террористы (Наёёмные убийцы)
Шрифт:
— Будь я выходной в день предстоящего визита, — сказал Гюнвальд Ларссон, — сам пошел бы демонстрировать против этого гада. Он ведь куда хуже Рейгана.
Все недоверчиво и сурово воззрились на Гюнвальда Ларссона. Все, кроме Мартина Бека, который явно был погружен в свои мысли. И все, кроме того же Мартина Бека, подумали: уместен ли этот человек на такой должности?
Потом начальник ЦПУ вспомнил о своеобразном остроумии Гюнвальда Ларссона и решил, что он просто пошутил.
— Ну что ж, — произнес он, — совещание было полезным. По-моему, мы на верном пути. Всех благодарю.
Тем
— Мне предложили возглавить оперативный центр, и я согласился. Стало быть, тебе придется подчиняться моим распоряжениям. А это значит: никаких превентивных арестов людей, которые не разделяют твоих взглядов, разве что будут причины, признанные достаточно вескими другими членами центра, в первую очередь мной. На тебя возложена важная задача — ближняя охрана. Думай прежде всего о ней. Постарайся также не забывать, что у нас узаконено право на демонстрации и что я запретил тебе прибегать к провокациям и неоправданному насилию. Помни, что с демонстрантами надо обращаться тактично и что в этом вопросе тебе надлежит сотрудничать с полицеймейстером и начальником охраны общественного порядка. Все планы представлять мне на утверждение.
— А как же с подрывными силами в стране? Или я должен закрыть на них глаза?
— По-моему, эти подрывные силы — плод твоей фантазии. У тебя есть важная задача. Охранять сенатора. Демонстрации неизбежны, но разгонять их не надо. Достаточно снабдить полицию толковыми директивами, и все будет в порядке. Так что знакомь меня со всеми своими планами. Твои восемьсот шпионов — в твоем полном распоряжении, только чтобы все было по закону. Ясно?
— Ясно, — ответил Мёллер. — Но я полагаю, тебе известно, что есть более высокие инстанции, куда я могу обратиться, если сочту нужным.
Мартин Бек промолчал.
Полицеймейстер подошел к зеркалу и принялся поправлять свой белый шелковый галстук.
— Господа, — сказал начальник ЦПУ, — совещание окончено. Начинайте операцию. Я вполне полагаюсь на вас.
Выходя из зала, Гюнвальд Ларссон сказал Мальму:
— В следующий раз расскажи ему про «раковые шейки». Может, сработает.
Мартин Бек посмотрел на них с недоумением.
Несколько позже в тот же день к Мартину Беку — небывалый случай — явился Эрик Мёллер.
Мартин Бек задержался на Кунгсхольмсгатан, хотя ему полагалось быть либо в своем кабинете на Вестберга-алле, либо в Рутебру, либо в Юрсхольме. Ему очень хотелось расследовать убийство Петруса до того, как новое задание поглотит его целиком; он не был уверен, что Бенни Скакке сумеет подойти к преднамеренному убийству со всеми его социальными и психологическими аспектами так, как это умел делать Колльберг. Леннарт был блестящим следователем, дотошным и изобретательным; Мартин Бек порой ловил себя на мысли, что Колльберг во многом превосходил его самого.
С энергией и старанием у Скакке было все в порядке, но до сих пор он не блистал глубокой проницательностью и вообще от него вряд ли можно было ожидать особого блеска. Конечно, он мог еще совершенствоваться, учитывая его относительно молодой возраст. Ему только что исполнилось тридцать пять лет, и Мартин
Но Скакке ему тоже предстояло временно перевести в распоряжение оперативного центра, еще больше ослабив тем самым группу расследования убийств. Сам-то Мартин Бек вполне мог нести сложную двойную нагрузку, но он очень сомневался, чтобы это было под силу Бенни Скакке.
Для Мартина Бека двойная работа уже началась. Он участвовал в решении вопроса, какие помещения отвести под оперативный центр, или главный штаб, как выражался любитель военной словесности Стиг Мальм.
В данную минуту Мартин Бек прикидывал вместе с Гюнвальдом Ларссоном состав эскорта, одновременно думая о даче в Юрсхольме.
И тут, постучавшись в дверь, вошел Мёллер, пузатый и рыжий Мёллер.
Безразлично глянув на Гюнвальда Ларссона, он повернулся к Мартину Беку и заговорил без малейших признаков одышки:
— Полагаю, ты уже думал о составе эскорта.
— У тебя и здесь спрятаны микрофоны? — спросил Гюнвальд Ларссон.
Мёллер не удостоил его внимания.
Его невозможно было завести.
А иначе он, вероятно, и не стал бы шефом сепо.
— Дело в том, что у меня есть идея, — продолжал он.
— У тебя? — вставил Гюнвальд Ларссон.
— Насколько я понимаю, предполагается, что сенатор поедет в бронированной машине? — Мёллер подчеркнуто обращался только к Мартину Беку.
— Да.
— В таком случае я предлагаю, чтобы в лимузин сел кто-то другой, а сенатора посадить в какую-нибудь машину попроще, скажем, в полицейскую где-то в хвосте.
— А кто будет этот другой? — спросил Гюнвальд Ларссон. Мёллер пожал плечами:
— Да кто угодно.
— Типично, — сказал Гюнвальд Ларссон. — Неужели ты и впрямь такой отъявленный циник…
Видя, что Гюнвальд Ларссон начинает злиться всерьез, Мартин Бек поспешил вмешаться:
— Это не новая идея. Ее применяли много раз, когда с успехом, когда без. В данном случае она никак не проходит. Во-первых, сенатор пожелал сам ехать в бронированной машине, во-вторых, по телевидению будет показано, кто в нее садится.
— Есть разные трюки, — заметил Мёллер.
— Знаем, — сказал Мартин Бек. — Но твои трюки нас не устраивают.
— Вот как, — отозвался шеф сепо. — Тогда привет. И он вышел.
Лицо Гюнвальда Ларссона постепенно обрело нормальную окраску.
— Трюки, — сказал он. — Чтоб ему провалиться.
— На Мёллера злиться бессмысленно, — объяснил ему Мартин Бек. — Он непробиваем, с него как с гуся вода. Ну все, я должен ехать к себе на Вестберга-алле.
IX
Дни складывались в недели, и, как всегда, казалось, что не успело начаться короткое долгожданное лето, а уже и осень на подходе.
Между тем на дворе была еще середина июля, разгар лета: холод, дождь и редкие солнечные дни.