Терской Фронт
Шрифт:
И то верно, спешить нужно, сержанту вон, еще назад ехать.
— Давай, дружище, счастливо оставаться! — крепко жму я на прощание руку пограничнику.
— И вам «ни пуха»…
— К черту! — улыбаюсь я и, подхватив из «буханки» рюкзак со своими вещами, забираюсь в самолет.
Руслан и Олег следуют моему примеру, а уже после них в рампу по одному запрыгивают автоматчики. Заскочивший последним толкает дверь и та с негромким чпокающим звуком захлопывается, частично отсекая шум моторов.
— Все уселись? — высовывается из кабины второй пилот. — Тогда — поехали!
Взвыв на почти непереносимой ноте, самолет
— Ну, что, все сделали, что я просил?
— Не переживай, все и даже немного больше. Сегодня утром подписан приказ о присвоении одному из бойцов, числящихся в списках твоей группы, досрочного воинского звания, еще на одного подан наградной на ЗБЗ [148] , остальным выписаны поощрительные денежные премии. Во всех случаях указано, что повод разглашению не подлежит. Мало того, эта информация обязательно пройдет мимо глаз одного гнуса в Ханкале…
— Не понял? Вы что, получается, «крота» вычислили, но не повязали?
148
ЗБЗ — медаль «За боевые заслуги».
— Успокойся. Вычислили мы аж шестерых: троих в Ханкале, двоих в Червленной и в Моздоке одного… Тебе, кстати, за это спасибо. Именно на мельтешении вокруг твоей персоны они все и погорели. Так вот, самых опасных мы «приняли», а парочку оставили, но взяли под плотный контроль, теперь будем через них аккуратненько туркам и Непримиримым «дезу» сливать. Как говорится: «Для хороших людей дерьма не жалко». Ладно, речь не об этом. Помимо того, что ты сам выдумал, мы еще кое-чего сообразили. Например, по всем официальным записям вот эта вот дурмашина сегодня летала не под Ботлих, а в район давно разрушенного села Сурхахи, что рядом с Назранью. Там есть подходящая для посадки площадка, ее даже несколько раз как ВПП использовали. Мало того, один из этих парней, — Олег кивает в сторону хохочущих над чем-то автоматчиков, — сегодня или завтра, ну, может послезавтра, по обстоятельствам, «выпьет лишнего» и проболтается второму гнусу, на этот раз тому, что в Моздоке, про этот самый полет. Мол, летали под Назрань, забрали девять человек и какой-то ящик.
— Гнус этот твой не заподозрит подставы?
— Ну, во-первых, он ни разу не мой, — обиделся Олег. — А во-вторых, мы ж не пальцем деланные, обставим все красиво… Так что не переживай, прикроем твоего человека со всех сторон.
— Твоими бы устами…
Несмотря на некоторые сомнения, настроение мое улучшается. Как ни крути, Олег в своем деле специалист. Если пообещал, что залегендирует наше возвращение так, что под Ильяса никто не подкопается — значит сделает.
— Кстати, о птицах, Олег, а что за самолет такой? Смотрю на него, смотрю, вроде как видел его, но не уверен.
— Миша, я тебе удивляюсь, — хмыкает в ответ Исмагилов. — Это ж Л-410 чешский. Древнее него — только Ан-2, да мамонты.
Слово «там» Олег специально выделил, чтобы я не тормозил, и сразу понял, что он имеет в виду далекое прошлое.
— Не, не доводилось, — отрицательно мотаю головой я. — А почему «к счастью»?
— Да потому, что остались на мелких аэродромах и те, и другие. Реактивная-то авиация быстро накрылась: большая часть вместе с большими городами накрылась, остальное — что электромагнитным импульсом пожгло, что потом, во время Большой Тьмы на хозяйственные нужды раздербанили… А эти вот малявки, вроде как и не нужны никому были, потому и уцелели. Сейчас каждая — на вес даже не золота, а не знаю чего… Родия какого-нибудь, или осмия. Так что — цени, едрена кочерыжка! Видишь, как мы за тобой спешили!
— Сдается мне, господин майор, что не за мною ты спешил, так что не надо мне тут петь военных песен, — скептически хмыкаю в ответ.
— Ладно, допустим, не только за тобой, но, все равно, я чертовски рад видеть твою наглую рожу, — широко улыбается в ответ контрразведчик. — Кстати, а что за паренек с тобою?
— Сложный вопрос, Олег, — я невольно бросил взгляд на безмятежно дремлющего Руслана. — Я о нем практически ничего не знаю, просто в одной камере у турков сидели. Думаю, как приедем, надо будет с ним кому-то из твоих ребят пообщаться. Только не так, как со мной сначала, а по-человечески…
Исмагилов, видимо, вспомнив обстоятельства нашего знакомства, криво ухмыльнулся.
— Понял, стандартная процедура фильтрации. Сделаем. Тебе как, краткую выжимку потом подбросить?
— Можно и не краткую. Если честно, глянулся мне парень. Думаю — нету в нем никакой гнили. Планирую ему долгосрочное сотрудничество предложить.
— Думаешь, хороший специалист? — Олег бросил взгляд на стоящую меду колен Руслана винтовку, которую он даже во сне аккуратно и крепко прижимал к себе руками.
— Думаю, да. Есть основания…
Я снова вспомнил стену в кабинете Кылыча. Не зря, мне кажется, эта винтовка на ней висела, ой не зря.
На военном аэродроме в Моздока, вернее, не самого Моздока, а огромной воинской части, что располагалась в паре километров от города, нас уже ждали. Прямо на летное поле в остановившемуся самолету подлетели два бронированных внедорожника «Тигр», а чуть поодаль замер БТР охранения. Все серьезно! Летевшие с нами автоматчики самостоятельно, без нашего участия, перегрузили ящик в один из «Тигров», а Исмагилов указал нам с Русланом на второй.
— Давай, Миша, усаживайтесь и езжайте. О вас на месте уже в курсе, разместят и накормят, а я позже заеду. Идет?
Мы синхронно кивнули и полезли в теплое, протопленное нутро «нашего ответа „Хаммеру“». Как ни крути, а в салоне летящего на почти четырехкилометровой высоте самолета было, мягко говоря, прохладно.
— Кстати, Рус, ты раньше летал?
— Неа, ни разу не доводилось.
— А чего ж сразу спать улегся? Неужели не интересно было?
— Да какое там интересно? Я со страху чуть не помер, когда эта фигня взлетела! Не, думаю, лучше глаза закрою, чтобы ничего не видеть, а там оно как-то само собою и уснулось. Слушай, Миш, как думаешь, меня сейчас что, снова в камеру? Ну, до выяснения…