Tertium organum
Шрифт:
Затем разными путями начинает осуществляться возможность, заложенная в каждую "искру", в каждый луч, то есть каждое отдельное сознание начинает приближаться к абсолютному. Постепенно убеждаясь в нереальности феноменов и в реальности того, что лежит за ними, -- сознание освобождается от миража феноменов, видит, что весь феноменальный мир в сущности тоже субъективен, что настоящие реальности лежат глубже. Тогда в сознании происходит полный переворот всех представлений о реальности. То, что раньше считалось реальным, становится нереальным, а то, что считалось нереальным, делается реальным. И сознание переходит, то есть возвращается в состояние абсолютного сознания, из которого вышло.
Переход в абсолютное состояние сознания -- это и есть "слияние
С. В. Ледбитер в статье "Some Notes on Higher Planes. Nirvana" ("Заметки о высших планах. Нирвана"), "The Theosophist", July 1910, пишет:
Сэр Эдвин Арнольд писал о блаженном состоянии, когда "отдельные капли сливаются в сияющем море". Но кто прошел сам через этот чудесный опыт, знает, что, как ни парадоксально это может казаться, ощущение в действительности совершенно противоположно тому, что говорит сэр Эдвин Арнольд, -- и, что гораздо ближе, это ощущение можно описать, сказав, что океан каким-то образом вливается в каплю!
Это сознание, широкое, как море, "с центром везде и с окружностью нигде", -- есть великий факт. Но, когда человек достигает его, ему кажется, что его сознание расширилось настолько, что оно может взять все это в себя, а не то что оно погружается во что-то другое.
Это поглощение океана каплей происходит потому, что сознание никогда не теряется, то есть не исчезает, не гаснет. Когда вам кажется, что сознание гаснет, в действительности оно только изменяет форму, перестает быть аналогичным нашему, -- и мы теряем средства убедиться в его существовании.
У нас нет никаких определенных данных думать, что оно исчезает. Для того чтобы выйти из поля нашего возможного наблюдения, ему достаточно немного измениться.
В мире объективном слияние капли с океаном, конечно, ведет к уничтожению капли, к поглощению ее океаном. Другого порядка вещей мы никогда не наблюдали в объективном мире, и поэтому мы рисуем его себе. Но в реальном, то есть в субъективном, мире непременно должен существовать и действовать другой порядок. Капля сознания, сливаясь с океаном сознания, познает его, но сама от этого не перестает быть. Поэтому, несомненно, океан поглощается каплей.
* * *
В "Письме к Флакку" Плотина мы находим поразительный очерк психологии и теории познания, основанный именно на идее расширения "я".
"Внешние объекты представляются нам только как видимости. Поэтому относительно них у нас есть скорее мнения, чем знания. Различия в мире видимостей важны только обыкновенным и практическим людям. Наши вопросы относятся к идеальной реальности, которая лежит за видимостью. Каким образом ум воспринимает эти идеи? Лежат ли они вне нас, и занимается ли рассудок, подобно чувству, объектами, внешними ему самому? Какую уверенность можем мы тогда иметь, что наше восприятие непогрешимо? Воспринимаемый объект будет тогда чем-то отличным от воспринимающего его ума. И мы будем иметь образ вместо реальности. Но было бы чудовищно поверить даже на мгновение, что ум не способен воспринимать идеальную истину так, как она есть, и что у нас нет уверенности и реального знания относительно мира разума. Из этого следует, что эта область истины не может быть исследуема, как вещь внешняя нам и поэтому только несовершенно познаваемая. Она внутри нас. И в этой области созерцаемые объекты и то, что созерцает, тождественно -- и то и другое есть мысль. Субъект не может познавать объект, отличный от себя. Мир идей лежит внутри нашего разума. Поэтому истина не есть совпадение нашего восприятия внешнего объекта с самим объектом. Это есть совпадение ума с самим собой. Поэтому сознание есть единственное основание достоверности. Ум есть свой собственный свидетель. То, что выше его, рассудок видит в себе, как свой источник, и то, что ниже его, он тоже видит в себе".
"Познание
"Существует излучение из всех порядков существования, внешняя эманация от неисповедимого Единого. Потом опять обратный импульс, притягивающий все вверх и втягивающий внутрь, в центр, откуда все вышло... Мудрый человек признает идею добра внутри себя. И эту идею он развивает, удаляясь в святое место своей собственной души. Тот, кто не понимает, как душа содержит прекрасное внутри себя, ищет его во вне. Но в действительности для этой цели он должен бы был сосредоточивать и упрощать внешнее, расширяя свое существо, -- и вместо того, чтобы уходить в многообразное, он должен был бы оставить его и идти к Единому и плыть таким образом вверх к божественному роднику существования, бьющему внутри нас".
"Ты спрашиваешь, как мы можем познать бесконечное? Я отвечу, не рассудком. Обязанность рассудка различать и определять границы. Поэтому бесконечное не может быть поставлено в ряду его объектов. Ты можешь воспринять бесконечное только способностью выше рассудка, вступив в состояние, в котором ты перестанешь быть конечным самим собой, -- ив котором с тобой сообщится божественная сущность. Это есть экстаз. Это освобождение твоего ума от его конечного сознания. Только подобное может воспринять подобное. И когда ты таким образом перестанешь быть конечным, ты станешь одним с бесконечным. Приводя свою душу в ее высшему простейшему "я", к ее божественной сущности, ты реализуешь это единство -- это тождество".
"Но это возвышенное состояние не может быть длительным. Только время от времени мы можем наслаждаться этим подъемом над границами тела и мира. Я сам испытывал его до сих пор только три раза, а Порфирий ни разу".
"Все, кто клонится к очищению и возвышению ума, поможет тебе в этом достижении и облегчит приближение и совершение этих счастливых моментов. Поэтому есть различные дороги, которые могут привести к этому. Любовь к красоте, которая возвышает душу поэта, благоговение перед Единым и путь науки, который составляет гордость философа, любовь и молитвы, в которых набожные и горячие души стремятся к совершенству в своей моральной истине. Это все великие пути, ведущие к высотам, находящимся далеко над действительностью и разделенностью, к тем высотам, где мы стоим в непосредственном присутствии Бесконечного, которое сияет, как будто из глубины духа".
В другом месте своих сочинений Плотин еще точнее определяет экстатическое познание, указывая такие его свойства, которые совершенно ясно говорят нам, что здесь речь идет о бесконечном расширении субъективного познания.
Когда мы видим Бога, -- говорит Плотин, -- то видим его не разумом, а чем-то высшим, чем разум. Про того, кто видит подобным образом, собственно нельзя сказать, что он видит, так как он не различает и не представляет себе двух различных вещей (видящего и видимого). Он совершенно изменяется, перестает быть самим собой, ничего не сохраняет от своего "я". Поглощенный Богом, он составляет с ним одно целое, подобно центру круга, совпавшего с центром другого круга.
ГЛАВА XVIII
Ощущение бесконечности.
– - Первое испытание неофита.
– - Невыразимая тоска.
– - Потеря всего реального.
– - Что должно было бы испытывать животное, становясь человеком?
– - Переход к новой логике.
– - Наша логика как основанная на наблюдении законов феноменального мира.
– - Непригодность ее для изучения мира ноуменов.
– - Необходимость другой логики.
– - Аналогичность аксиом логики и математики.
– - Две математики.
– - Математика реальных величин (бесконечных и переменных); и математика нереальных, воображаемых величин (конечных и постоянных).
– - Трансфинитные числа.
– - Числа, лежащие за бесконечностью.
– - Возможность разных бесконечностей.