Теряя невинность. Автобиография

Брэнсон Ричард

– Не будьте смешным, Фрэнк, – сказал я. – Это полная чушь.

– Мне сообщили, что агентство частного сыска, услугами которого вы пользуетесь, это американское подразделение IGI, и что Goldman Sachs также вовлечена в эту деятельность.

– Фрэнк, я никогда не требовал ареста какой-нибудь газеты, но если вы полагаете, что можете это публиковать, я буду вынужден судиться с вами.

Я редко теряю самообладание, общаясь с журналистами, но с Кейном чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я знал, что он опасен, поскольку может опубликовать какую-нибудь безумную историю, которая испортит нашу репутацию. Если бы он написал о том, что мы нанимаем частных сыщиков, то все решили бы, что virgin ничем не лучше, чем british airways. Я, было, хотел рассказать ему о необычной анонимной записи, которая была послана

в Virgin, но что-то остановило меня. Если бы даже я допустил, что она принадлежит Кейну, он мог бы написать ложь, которую невозможно было бы опровергнуть. Он мог представить сэра Колина Маршалла в роли жертвы телефонного прослушивания, и все бы поверили, что только человек, работающий на Virgin, мог снабдить меня этой записью. Кто же еще? Негодующий Маршалл мог выразить беспокойство, что Ричард Брэнсон сумел перехватить пленку; он попросил бы полицию расспросить меня, и все выводы были бы не в мою пользу.

– Я не могу сейчас говорить, – сказал я, видя, что Джоан машет мне. – Позвоню вам позже.

Мы поехали к Тони Смиту, но я едва мог следить за дорогой. Я представлял себе пленку, которая ожидала меня в Холланд-парк, лежавшую в своем конверте, как бомба с часовым механизмом. Кто бы ни послал ее, этот человек поставил об этом в известность SundayTelegraph, что было очень страшно и умно одновременно. Успокаивало только то, что я не получил ее сам.

Тони жил в прекрасном доме георгианской эпохи, большая лужайка перед ним спускалась к озеру. Майк Ратерфорд, Фил и Джил Коллинзы были со своими детьми, и как только мы вышли из машины, дети побежали играть к озеру. Все хотели поздравить меня с продажей Virgin Music, Тони, Фил и Майк были очень благожелательны. Они понимали лучше, чем кто-либо другой, насколько я не находил себе места. Я был тронут их отношением.

– Прошу прощения, – сказал я спустя некоторое время. – Мне надо позвонить. Есть один несчастный журналист, который готов обвинить Virgin в использовании агентства частного сыска против ВА.

Тони одолжил мне мобильный телефон, и я пошел в машину. Позвонил в SundayTelegraph, меня соединили с Тревором Гроувом, редактором.

– Это совершенно безумное утверждение, – сказал я. – Вы не можете публиковать это.

Я понял, что Кейн тоже находится в офисе, потому что возникла пауза перед тем, как редактор ответил.

– Фрэнк говорит, что располагает точными документальными подтверждениями, – сказал Гроув.

– Как я уже сообщил Фрэнку, если вы опубликуете материал, у меня не останется иного выбора, кроме как подать на вас в суд за клевету.

– Я попрошу Фрэнка вернуться и проверить источники. – сообщил Гроув.

Я позвонил Джону Торнтону, которого упомянул Кейн.

– Рад, что вы позвонили, – сказал Джон. – Я только что говорил по телефону с журналисткой из SundayTelegraph Мэгги Пагано. Она хотела знать, правда ли, что вы наняли частных детективов следить за ВА.

– Что же вы ответили?

– Я сказал, что это не в вашем духе. Сказал, что на протяжении трех месяцев мы каждый день общались по поводу продажи Virgin Music, я очень хорошо знаю главу IGI Тэрри Лензера, и маловероятно, чтобы кто-то из вас не упомянул об этом. Затем она сказала, что ей сообщили в ВА, что вы этим занимались. На это я ответил, что в таком случае им бы лучше представить доказательства.

Я смотрел сквозь ветровое стекло и видел Тони и Фила Коллинза, шедших играть в теннис. Очевидно, они хотели, чтобы мы с Майком сыграли с ними пара на пару, но поняли, что сейчас не время. Мои репутация и дело против British Airways были готовы взлететь на воздух. Для меня это стало определяющим моментом во всей кампании ВА против нас.

Я позвонил Джеррарду Тиреллу и спросил, не следует ли нам получить предписание на SundayTelegraph.

– Пленка у вас? – спросил он.

– Она либо еще на Холланд-парк, либо ее уже отослали Маршаллу. Сам я ее не слышал.

– Они могли бы выяснить это в суде, – сказал Джеррард. – Думаю, что лучше всего пугать их судом и посмотреть, как

будут разворачиваться события.

Сегодня днем мы найдем лучший вариант. Мы идем по очень тонкому льду.

Это слишком, слишком опасно.

Весь званый обед пошел для меня прахом. В первый раз за всю кампанию British Airways я был пойман на неверном шаге. Мне следовало настоять на том, чтобы Крис Мосс сразу отправил пленку British .airways, без того, чтобы копировать ее. Но любопытство взяло верх, и я попал в ловушку. Я владел этой пленкой и был косвенно виноват. Мне следовало быть осмотрительнее. Кто бы ни подкинул эту пленку, он знал, что в самой человеческой природе заложено желание послушать ее.

Пока день медленно тянулся, я не переставал беспокоиться, хотя и получил первые сигналы о том, что SundayTelegraph отступает. Я не мог быть вполне уверен, что они наверняка знали о том, что пленка у меня; они ни разу не сказали, каким располагают доказательством, что я привлекал детективов для подслушивания телефонов ВА, но история, казалось, немного дает сбой. Выдай я добровольно информацию о том, что пленка у меня, – а это вертелось у меня на языке, – я был бы распят, даже если все это подстроила «другая сторона». Снова спрашивая Гроува, какое доказательство у него есть, пока Джеррард посылал ему факсы, обещая, что мы подадим в суд, если статья будет опубликована без достаточных подтверждений, я ощутил, что мы подавляем Гроува. Надо надеяться, соображения честной игры и благородного поведения остановили его желание обнародовать эту историю.

Когда мы уходили со званого обеда, я обнял Тони. Хотя, казалось, все прекрасно провели время, я чувствовал, что развлекал публику не больше, чем какой-нибудь призрак. Они ожидали, что мы вместе отпразднуем продажу, поговорим об их следующих альбомах, а также обсудим, как virgin в составе Thorn EMI собирается их выпускать, но я весь день не расставался с телефоном.

Суббота. 15 марта 1992 года

«Слишком старый для рок-н-ролла, слишком юный для полетов» – с этих слов начиналась редакционная статья бизнес-раздела SundayTelegraph. В панике я пробежал глазами по всему тексту. В ней не упоминалось о сыщиках или телефонном подслушивании. Я перечитал, испытывая почти головокружение. Они писали:«Но правильно ли ведет себя Брэнсон? Если он изъявлял желание уладить дело извинением и увольнением Бешама, он, должно быть,„слишком молод, чтобы летать“. Соглашение на этих условиях подразумевало бы, что компания ВА неправильно себя вела, и она будет открыта для будущих антитрестовских атак. Если бы Брэнсон действительно верил в то, что ВА неконкурентоспособна, ему не следовало бы довольствоваться извинением. Это все равно, что позволить мне напасть на его тещу с целью ограбления, а затем предложить замять дело, если я извинюсь».

Я обнаружил еще несколько милых строк:«Кейн разговаривал с Брайаном Бешамом, консультантом ВА по связям с общественностью, увольнение которого Брэнсон считает частью соглашения с ВА. Бешам обеспечил Кейна информацией, но делал акцент на сильных сторонах Virgin наравне со слабыми. Там не было и намека на грязные приемы, просто стандартное коммерческое лоббирование. Это происходит все время, особенно в мире коммерции».

Понедельник. 16 марта 1992 года

В понедельник утром я немедленно написал Колину Маршаллу, приложив пленку с записью:«В прошлый четверг, в то время когда велись переговоры, в virgin atlantic поступила анонимная пленка. Она содержит запись частного разговора между Вами и Робертом Эйлингом о Virgin и других вещах».

Я рассказал, как журналист SundayTelegraph позвонил мне, готовя к публикации статью о том, что virgin пользуется услугами частных детективов.

«Я не знаю, кто в British Airways продолжает поставлять дезинформацию о нас, но, пожалуйста, не могли бы мы прекратить это раз и навсегда. Похоже, что кто-то играет в очень опасные игры. »

Тем же днем позвонила Джоан Тиркетл с ITN.

– Я попыталась пригласить лорда Кинга на телевидение, чтобы он мог обсудить с вами их недозволенные приемы, – сказала она.