Теща Дракулы

Монастырская Анастасия Анатольевна

— Смелый малыш, — ее голос как теплое молоко согрел и утешил. — Кто он?

— Сын служанки, — подобострастно поклонился хозяин. — Сколько раз говорил, чтобы не крутился здесь, а все бестолку. Я прогоню его, ваша милость…

— Не надо, — женщина присела перед Мирчей, и вдруг ее глаза удивленно расширились. Тонкие ноздри затрепетали, вбирая запах ребенка. — Не может быть…

Она удивленно потерла лоб, словно не веря себе, потом снова притянула к себе Мирчу. Он доверчиво прильнул к ней — словно после долгого путешествия

впервые оказался дома. Стало тепло, уютно и безопасно.

— Кто его мать? Она жива? — незнакомка тем временем терзала хозяина вопросами.

— Да, жива, — растерянно отвечал тот. — При кухне служит. Нерасторопная малость, но меня устраивает.

— Покажите мою комнату, — приказала гостья. — Этот ребенок пойдет со мной.

И Мирча снова прижался к нежной прохладной руке.

— Он же грязный…

Она разгневанно дернула плечом:

— А кто здесь может похвастаться чистотой? Приведите ко мне его мать — немедленно!

— Мои ковры…

— Ковры сменишь — невелика потеря! Я сказала — немедленно!

* * *

Впервые в жизни Мирча поднялся на второй этажа господского дома. Здесь царили роскошь и великолепие, все сверкало показным богатством. Он сунул палец в рот, восхищенно озираясь.

— Нравится?

— Очень, — кивнул Мирча и неуверенно добавил: — А как зовут вашу светлость?

— Аргента.

После короткого стука в комнату вошла Виорика. Низко кланяясь, она пробормотала:

— Мне приказали прийти… Матерь божья, Мирча, ты здесь? Простите его, госпожа…

— Перестань унижаться, Виорика, — властно потребовала Аргента. — Помни, кто ты, и веди соответственно своему положению.

Этот голос… она бы узнала его из тысячи. Не веря, Виорика подняла голову:

— Матушка? Матушка! — и с плачем бросилась в объятия Аргенты. — Мама! Это ты?

Мирча вытащил палец изо рта и уставился на двух женщин. Значит, Аргента его бабушка? Надо же! А священник на исповеди говорил, что Бог терпеть не может хорошие шутки.

* * *

— …Когда они ушли, я долго лежала в листьях. Потом поняла, что заблудилась: несколько дней блуждала по лесу, ела орехи, жевала кору. Потом вышла к какой-то деревне и там узнала, что вас больше нет. Поставила свечку в церкви и пошла топиться.

— Отчего ж не утопилась? — со странной интонацией спросила Аргента.

— Вода слишком холодной была, только платье зря намочила.

Была ночь, Мирча, вымытый и накормленный спал на широкой постели.

Виорика держала Аргенту за руки и рассказывала, рассказывала, рассказывала.

— Деньги все у меня на роды ушли, едва не умерла. Мирча крупный родился. Как оправилась немного, пошла в служанки. Так здесь и оказалась. Не думала, что Бог счастье такое напоследок пошлет — тебя, матушка, увидеть… Ты же не оставишь Мирчу одного, да? Позаботишься о нем?

— Странные мысли у тебя, Виорика… Умирать зачем-то

надумала.

— Больна я.

Аргента пристально взглянула на дочь, потом взяла ее лицо в ладони:

— Смотри мне прямо в глаза, не моргая… Прямо в глаза!

Виорика послушно взметнула ресницы. Черная, острая тень ударила по зрачкам, ввинчиваясь все глубже и глубже. В голове что-то вспыхнуло, и Виорика лишилась чувств.

Очнулась Виорика оттого, что мать расчесывала ей спутанные волосы.

— Кто он? — обманчиво спокойно спросила Аргента. — Кто тот мужчина, что испоганил твое тело позорной болезнью, из-за которой ты теперь гниешь заживо.

Виорика заплакала.

— Ты остановилась в его доме.

— Так и думала, — рука ни на минуту не остановилось, приводя в порядок длинные пряди, которые как волшебству становились блестящими и красивыми. — Хорошо еще, ребенок не пострадал.

— Я умру?

— Возможно, но это не должно тебя сейчас беспокоить. До утра несколько часов — ты должна хорошо выспаться, завтра мы уедем отсюда.

Нежданная дремота опутала веки. Виорика закуталась в теплую накидку и вдруг провалилась в глубокий спокойный сон. Впервые за много лет ее не мучили видения прошлой жизни.

— Спи, девочка моя, — грустно прошептала Аргента. — Тебе нужно набраться сил перед смертью.

С нежностью взглянув на спящего внука, Аргента выскользнула из комнаты.

Охота началась…

* * *

Только об одном она всегда жалела: о том, что не смогла сама похоронить мужа и дочь. Для остальных сожалений времени и чувств не осталось. Вернувшись домой, она заперла двери в свою спальню, молча оплакивая утрату родных. Слуги понимали горе хозяйки и старались выполнять все ее прихоти, оставаясь не видимыми.

Первую неделю она продержалась на воде и хлебе, но затем жажда взяла свое, и, придя на конюшню, Аргента впервые приникла к шее любимого жеребца. Затем пришла очередь коров, свиней, овец. Пила она всегда умеренно, давая животным возможность восстановиться после кровопотери. И хотя все они знали о приближении вампирши, неизменно оставались на месте, не пытаясь скрыться.

Заметив странности в поведении хозяйки, многие слуги сбежали. Остались немногие, в том числе и конюх Андриш. Именно он и застал Аргенту во время очередного приступа.

Застигнутая врасплох, испуганная возможностью скорого разоблачения, она молнией ринулась вперед, опасно блеснув клыками. Конюх — сильный здоровый мужичина — преградил путь вилами и спокойно спросил:

— Помогает?

Это отрезвило.

— Что помогает?

— Кровь животных?

— Почему спрашиваешь? — Аргента не верила, что он все знает и не высказывает при этом отвращения.

— Потому, что хочу попросить вашу светлость приобщить меня к вашей тайне. Но убивать людей не хочу, если можно обойтись кровью животных, то…