Тёщин подарок
Шрифт:
– Да упаси вас Бог, - замахал руками гость. – Мы ничего плохого ей делать не собираемся. Но ставлю вас в известность, что, живя в Германии, девочка была любовницей моего племянника. Он сейчас в Питере. И кто знает, не вспыхнут ли старые чувства с новой силой.
– Вашего племянника зовут Генрих? – насмешливо уточнил Боярский.
– Именно так, - кивнул Керн. – Вижу вы в курсе.
– Да, Крис не стала от меня скрывать, что он приехал и хочет с ней встретиться.
– И что? – выгнул бровь немец.
– Ничего, - как
– Вы еще пожалеете! – буквально выплюнул посетитель и почти выбежал из кабинета.
Максим же выдохнул. Его напускное спокойствие было поистине напускным. На самом деле в душе была настоящая буря. И вот он пришел домой, а ее нет. И на телефонные звонки она не отвечает.
Боярский развернулся к стене и со всей дури припечатал кулаком. Боль немного отрезвила, но не успокоила. Кулак встретился со стеной во второй раз.
Неожиданно открылась входная дверь и на пороге появилась Кристина.
– Макс, ты с кем тут воюешь? – удивленно уточнила она. Да он не ответил на ее вопрос.
– Ты где была? Почему не отвечала на звонки? – голос опекуна мог любого превратить в ледышку. Девушка зябко поежилась и негромко ответила:
– Ходила на свидание с Генрихом.
Они застыли оба, глядя друг на друга. Кристина не знала, как продолжить разговор. Она ждала реакции Максима. А Максим застыл, справляясь с неожиданно болью, которая острой иглой вонзилась в его сердце.
Да, он знал, что она все же встретится с ним. Они это обговаривали. Но и его личные сомнения, и те слова, которые бросил ему сегодняшний нежданный гость… Казалось, что он их пропустил мимо ушей. А по факту слишком близко принял к сердцу.
– И как прошло свидание? – уточнил Боярский немного хриплым голосом.
– Никак, - она просто пожала плечами. – Представляешь, этот дурак приперся с кольцом делать мне предложение. Словно огромный бриллиант может изменить мои планы и желания.
– И что? – по изменившемуся голосу, затаенной боли в глазах и нервно ходящих желваках, девушка внезапно поняла, что Боярский её просто ревнует и переживает.
– Да ничего! – уже с облегчением рассмеялась она. – Я ему отказала. У меня же есть ты!
Он выдохнул и осторожно улыбнулся. Она постояла еще секунду и уточнила, так как напряжение до конца не уходило:
– Ведь, правда, есть?
И тут он отмер. Улыбнулся уже во весь рот, подхватил ее на руки и закружил по холлу.
– Крис, куда же я от тебя денусь? – ответил сначала весело, а потом серьезно добавил:
– Я же тебя люблю.
– И я тебя люблю! – облегченно добавила девушка. Иногда этих простых слов так не хватает для уверенности в себе и полного счастья.
Он опустил ее на пол, притянул к себе и со стоном припал к нежным губам, словно они
Когда перестало хватать воздуха, мужчина переключился на щеки, шею, глаза, покрывая их легкими поцелуями. Кристина откинула голову назад, давая ему доступ к самым чувствительным местам. В какой-то миг поцелуи закончились. Девушка недовольно протянула:
– М-м-м… - и открыла глаза, встретившись тут же с его взглядом, который лучился счастьем.
– Я тебя люблю! – чуть слышно повторил Максим.
– А я тебе отвечаю взаимностью!
– улыбнулась она. И вдруг неожиданно уточнила:
– А ты меня хочешь?
– Какой-то странный вопрос любящему мужчине, - покачал он головой.
– И что мы тогда ждем? – она вдруг неожиданно для себя почувствовала, что хочет быть с ним ближе. Одежда вдруг стала мешать, а губы так непозволительно мало целовать.
– Твоего совершеннолетия? – он вопросительно выгнул бровь.
– Да брось, Боярский! Мне восемнадцать через три дня! Это что-то изменит?
– Наверное нет, - он рассеянно пожал плечами. Держа в объятиях объект своих мечтаний и страданий, любому нормальному мужчине сложно сосредоточится на чем-то обыденном. – Кстати, я об этом хотел с тобой поговорить…
Но она не дала ему закончить, а сама впилась в его рот, а затем, высунув кончик языка от усердия, начала расстегивать пуговицы на мужской рубашке.
– Глупышка! – прошептал Максим, чмокнул ее в нос и одним рывком снял рубаху через голову. А затем подхватил девушку на руки и понес в спальню.
Поставив ее на пол возле кровати, медленно раздел, покрывая девичью кожу горячими поцелуями. Кристине казалось, что внутри нее разгорелся настоящий пожар, который требует, чтобы его немедленно потушили. Она, кажется, начала догадываться чем. Когда ее спины коснулась прохладная простыня, девушка зажмурилась в предвкушении удовольствия. Два мужчины отличались друг от друга разительно. Если Генрих в первую очередь думал о себе и лишь в конце поинтересовался:
– Тебе было хорошо?
Крис, чтобы не расстраивать его или даже не потерять, прошептала:
– Да! – а он тут же выдал самодовольную улыбку:
– Вот так вот, рыбка! Тебе повезло, что именно я был первый!
Сейчас она уже понимала, как ей не повезло в тот раз. Если бы это был Макс, и она также бы сгорала от желания, как сейчас, все могло пройти совсем по-другому. Боярский ни о чем нее спрашивал. Он просто доставлял ей удовольствие и делал счастливой.
А когда извечный ритм танца любви вдруг стал все убыстряться и убыстряться, а он коснулся глубин ее тела, прижавшись и замерев на несколько секунд, девушка неожиданно почувствовала, что улетает куда-то в космос. И в какой-то момент скрутившаяся пружина в ее груди неожиданно лопнула и выбросила девушку прямиком в рай. А потом они просто лежали, приходя в себя и не меняя позы. Вот так вот, слившись в одно целое.