Тесные контакты четвертого рода
Шрифт:
— До самого победоносного, — отозвался я, еще и сам не понимая, что кроется за этими словами.
Растерянность висела в воздухе, словно гнусный запах гнилого болота. В повисшей тишине никто не решался подать голос. Латники неуверенно дергались из стороны в сторону, не зная то ли бежать и ловить, то ли ждать монахов, чтоб те сплясали что-нибудь успокоительное. Эркмасс с бурым от гнева лицом хватал воздух, словно выброшенная на берег рыба и тут Средний Брат Терпий
— Горе притаилось рядом с нами! Горе такой глубины, что и за год ковшом не вычерпать! Бойтесь, люди! Бойтесь и готовьтесь к испытаниям, что угодно было дать нам Всеблагим!
Слова вылетали из него с трудом, но вниманием слушателей он владел вполне. При таких словах не было ему необходимости изучать риторику. Слова шли от сердца и панцирники это чувствовали. Он не мог остановиться. Благоговейный ужас распирал монаха и вырывался на волю грозными словами.
— Предвещаю пришествие дьявола Пеги! Предвещанию испытание, под которым в угоду Кархе, треснет не один хребет и не один лицемер, не признающий силы Братства, уйдет с дымом в соленую обитель Зла! Горе неверным! Горе сомневающимся! Горе опоздавшим взыскать милости и силы Братства!
Он говорил и слова, словно ужас-птицы вылетавшие из него, уносили каждое частицу монашеского страха… Он освобождался от ужаса, выплескивая его в толпу и та примолкла, завороженная страшными словами. Люди прижимались друг к другу, ища поддержки в надежном плече соседа.
Это было мгновение безвластия. Не было сейчас меж ними власти большей, чем власть страха!
Оттолкнув столбом стоявшего Младшего Брата Пэха, Терпий развернул деревянную раму с серебряным билом и ударил в звонкий метал…
— К покаянью! К покаянью!
Войдя в лес, мы отключили невидимки. Лагерь я уже не видел, но что туземцы заняты делом, знал абсолютно точно. После первого удара звяканье уже не прекращались, наполняя ритмом ритуальной пляски воздух вокруг нас. Этот звук переплетался с ветвями, скользил мимо огромных замшелых стволов и даже, словно капли дождя, спрыгивал с листка на листок. Свет уже подобравшегося к зениту солнца разбавлял эту смесь звуков и запахов и придавал происходящему оттенок варварского праздника. На мой взгляд, странно было туземцам плясать после того, что случилось, однако им-то лучше знать, как тут отмечают встречи с аварийными комиссарами.
— Раззадорили мы их… До сих пор веселятся, никак не остановятся.
Чен пожал плечами.
— Какое это веселье? Это страх…
По-моему он сгущал краски. Судя по лицам, что я там видел, туземцы были люди практичные, к тонким переживаниям и рефлексиям не склонные. Этим, чтоб бояться, нужно было не грозить теоретически, а показать что-нибудь конкретное. А чего мы им показали? В буквальном смысле ничего!
— Если б мы оттуда вернулись по уши в крови, тогда еще может быть и испугались бы, а так. — Я на ходу махнул рукой, заодно уберегаясь от летевшей в лицо ветки. — Мы их пальцем не тронули. Разве что вспотеть заставили, когда они за нами гонялись. Чего им нас бояться?
— То-то и оно, что невидимая
Полоса кустов перед нами расступилась, и мы вышли к заветной прогалине. Когда-то, может быть несколько лет назад, стоявшее шагах в тридцати от этого места дерево повалило и оно подмяло под себя мелкую окрестную растительность. Потом тут все сызнова заросло и сейчас все это смотрелось так, словно мимо нас бежали, догоняя друг-дружку, две ярко-зеленые волны, вместо пены увенчанные шапками белых цветов. Одна волна слева, другая — справа.
— Тут, вроде?
Балансируя руками, я прошел вперед по стволу. В конце моего пути растопыренными пальцами торчали сухие корни. Дожди и ветер посбивали с них землю и от этого они казались щупальцами неведомого гада, чем-то вроде сушеного осьминога. У «нашего» дерева это выглядело как-то по-другому. Точно, не тут. Сверху видно было, что рядом, точно так же подмяв под себя кусты, лежат еще несколько таких же сухих стволов. Я вспомнил, что в НАЗах ждет своего часа неприкосновенный запас, сглотнул голодно, и сказал:
— Зря я тебя послушался. Надо было на стволе затес сделать…
— Мы там и без всяких затесов наследили. Смотри внимательнее…
Наклонившись я стал осматриваться. Чен не ошибался. Сами ведь резали где-то тут ветки, осталось только найти это место.
Довести работу до конца мне не дали. Что-то тяжелое обрушилось на меня сверху, вбило в землю и придавило так, что я потерял сознание…
Первое, что я почувствовал, придя в себя — холодок в области горла. В этой жизни мне еще никто не угрожал перерезать его, но, наверное, что-то такое я переживал в одном из своих прежних воплощений и поэтому, к чему тут этот холодок, догадался сразу.
Положение мое было самое невыгодное. Тот, кто меня поймал, умело завернул обе моих руки мне же за спину и, придавив коленом, без сомнения чувствовал себя хозяином положения. Впрочем, так оно и было. Шансов за то, что туземец успеет полоснуть мне ножом по горлу, прежде чем я встану на ноги, было гораздо больше, чем против. Во всяком случае, если б мне предложили поспорить, я бы поставил на него, а не на себя. При всем при этом страха я не испытывал. Странно было мне, представителю космической цивилизации, бояться дикого человека. Странно и стыдно! Я не стал шевелиться, показывая, что пришел в себя, только подумал, повезло ли Чену больше чем мне или нет. Хотелось бы верить, что больше. Из того положения, в котором я оказался, можно было бы попробовать освободиться только в самом крайнем случае.
Над головой загремели слова туземной речи.
— Нехороший…. злой запах, — прошептал мне переводчик, — выходи…. Смерть.
Мой обидчик сказал, конечно, много больше, однако понял я только это. И на том спасибо. Стало ясно, что Чену, хоть он и был обнаружен хозяевами планеты, хватило прыткости в ловушку не попасть, а туземцам хватило догадливости начать приманивать его моей жизнью. Нда-а-а-а… Вот к чему, оказывается может привести упоение победой и недооценка противника.
Голова моя лежала так, что одним глазом я все-таки мог наблюдать за тем, что происходит рядом со мной. Наших противников оказалось, по крайней мере, трое. Один сидел на мне и еще двое лучников стояли шагах в десяти от нас, прикрывая друг другу спины.