Тэсс из рода д'Эрбервиллей
Шрифт:
— Почему же не исполнили его волю?
— Денег не было. Видите ли, сэр… болтать направо и налево я не собираюсь, но… даже за эту плиту с такой важной надписью не заплачено.
— А кто ее делал?
Могильщик назвал фамилию каменщика, проживавшего в Йарлоте, и Клэр, покинув кладбище, зашел к нему. Убедившись, что слова могильщика соответствуют действительности, он оплатил этот счет, а затем пошел отыскивать переселенцев.
Путь был длинный, но Клэр жаждал одиночества и не стал нанимать экипаж; не пошел он также и к станции железной дороги, по которой кружным путем
Деревушка была маленькая, и он без труда нашел обиталище миссис Дарбейфилд — окруженный садом домик, расположенный в стороне от главной улицы и такой маленький, что она еле разместила в нем свою громоздкую старую мебель. Было ясно, что она почему-то не желает его видеть, и он чувствовал себя незваным гостем. Она сама открыла дверь, и лучи заходящего солнца осветили ее лицо.
Клэр встретился с ней впервые, но он слишком занят был своими мыслями и заметил только, что она все еще красива и одета, как подобает одеваться почтенной вдове. Он принужден был сказать, что он муж Тэсс, и объяснить, зачем сюда приехал. С этой задачей он справился довольно неловко.
— Я хочу увидеть ее сейчас же, — добавил он. — Вы обещали мне написать, но не исполнили обещания.
— Потому что она не вернулась домой, — ответила Джоан.
— Вы не знаете, хорошо ли ей живется?
— Не знаю. Скорее вам следовало бы знать это, сэр, — сказала она.
— Вы правы. Где она живет?
На протяжении всего разговора Джоан прижимала руку к щеке, — было ясно, что она смущена.
— Я… я не знаю, где она живет. Она была в… но…
— Где она была?
— Ну, теперь ее там нет.
Дав этот уклончивый ответ, она снова умолкла. Дети к этому времени уже собрались у двери, и младший ребенок, дергая мать за юбку, спросил шепотом:
— Это тот самый джентльмен, который хочет жениться на Тэсс?
— Он на ней женился, — прошептала Джоан. — Ступайте в дом.
Клэр, видя, что она о чем-то умалчивает, спросил:
— Как вы думаете, Тэсс хотела бы, чтобы я ее отыскал? Если нет, то, конечно…
— Я думаю, что не хотела бы.
— Вы уверены?
— Да, уверена.
Он повернулся, чтобы уйти, но вдруг вспомнил о нежном письме Тэсс.
— А я уверен в обратном! — возбужденно воскликнул он. — Я ее знаю лучше, чем вы.
— Очень может быть, сэр, потому что я-то, в сущности, никогда хорошенько ее не знала.
— Прошу вас, скажите ее адрес, миссис Дарбейфилд, хотя бы из жалости к одинокому, несчастному человеку.
Снова мать Тэсс смущенно потерла щеку рукой: наконец, видя, что он страдает, сказала тихо:
— Она в Сэндборне.
— А… но где именно? Говорят, Сэндборн разросся…
— Знаю только, что она в Сэндборне. Я сама никогда там не бывала.
Ясно было, что Джоан говорит правду, и больше он не настаивал.
— Не нуждаетесь ли вы в чем-нибудь? — ласково спросил он.
— Нет, сэр, — ответила она. — Мы теперь всем обеспечены.
Не заходя в дом, Клэр ушел. В трех милях отсюда была
55
В одиннадцать часов вечера, заняв номер в гостинице и немедленно по приезде послав отцу телеграмму с указанием адреса, он вышел пройтись по улицам Сэндборна. В такой поздний час нельзя было наводить справки, и он поневоле отложил это до утра. Но ему было не до сна.
Этот модный приморский курорт с двумя вокзалами — восточным и западным, с пристанями, сосновыми рощами, аллеями, садами казался Энджелу Клэру каким-то сказочным местом, возникшим внезапно по мановению волшебного жезла и лишь слегка запыленным. С востока примыкала к нему гигантская красно-бурая Эгдонская равнина, и, однако, именно на границе этой древней земли вырос город увеселений. На расстоянии мили от предместий Сэндборна каждый холмик вещал о доисторических временах, каждый канал служил средством сообщения бриттам, а плуг с века цезарей не тревожил почвы. Но внезапно, словно дерево пророка, вырос здесь новый шумный город и заманил сюда Тэсс.
При свете фонарей Клэр бродил по извилистым улицам нового мирка, возникшего в мире старины, и среди верхушек деревьев видел на фоне звездного неба высокие крыши, трубы, бельведеры, башни пышных вилл, которые и составляли город. Здесь были только особняки; курорт, перенесенный на берег Ла-Манша с побережья Средиземного моря, ночью казался еще внушительнее, чем был в действительности.
Море было близко, но не вторгалось навязчиво, оно шумело, а он подумал, что шумят сосны; сосны шумели так же, как и море, — и этот шум принял он за плеск прибоя.
Где же могла приютиться Тэсс, крестьянка, молодая его жена, в этом богатом и фешенебельном городе? Чем больше он думал, тем сильнее недоумевал. Разве есть здесь коровы, которых она могла бы доить? Во всяком случае, полей тут не было. Вернее всего, она работает прислугой в одном из этих больших домов. И он брел дальше, посматривая на освещенные окна, которые гасли одно за другим, и старался угадать, где окно ее комнаты.
Догадки ни к чему не привели: после полуночи он вернулся в гостиницу и лег спать. Прежде чем потушить свет, он еще раз прочел страстное письмо Тэсс. Заснуть он, однако, не мог: быть так близко от нее и в то же время так далеко… Поминутно поднимал он штору, всматривался в дома напротив и спрашивал себя: не за этой ли стеной спит она сейчас?
В эту ночь он мог бы и не ложиться в постель. Встал он в семь часов и, выйдя на улицу, направился к почтамту. У двери он встретил смышленого на вид почтальона, отправлявшегося разносить утреннюю почту.
— Не знаете ли вы адреса миссис Клэр? — спросил Энджел.
Почтальон покачал головой.
Вспомнив, что она, вероятно, живет под своей девичьей фамилией, Клэр добавил:
— Или мисс Дарбейфилд?
— Дарбейфилд?
И этой фамилии почтальон не слыхал.
— Здесь, знаете ли, сэр, одни приезжают, другие уезжают, — сказал он. — Не зная дома, никого не отыщешь.