Тэсса на краю земли

Алатова Тата

– В гостинице для скорбящих родственников и близких живет совершенно посторонний человек, – гнул свою линию Райт, – это административное нарушение.

Сантехник, убийца и сутяжник. Какое очаровательное сочетание.

– Пишите свое заявление, – бросила Тэсса, вручила Райту листок бумаги и вскочила на ноги. Она стянула с кресла голубой плед и накинула его на голову Фанни, обняла ее изо всех сил и твердо заверила: – Все хорошо. Тебе совершенно ничто не грозит.

Райт таращился на

них во все глаза.

Продолжая держать Фанни в руках, Тэсса подняла ее с дивана и повела в сторону бывшей кладовки, которую они в подобных случаях использовали как тихую комнату.

На самый крайний случай там была хотя бы звукоизоляция.

Не то чтобы она спасала, но немного смягчала звуковую волну, после которой жители Нью-Ньюлина страдали бессонницей и головными болями.

– Ты в безопасности, – уверенно говорила Тэсса, – я обо всем позабочусь. Ты же мне веришь?

В тихой комнате она устроила Фанни в специальном кресле, которое тут же упруго обволокло ее тело, и шепнула на ухо:

– Это всего лишь мелкий жалобщик. В крайнем случае я просто отрублю ему голову и сброшу тело в море.

Из-под голубого пледа раздался то ли всхлип, то ли смешок.

– Оставайся здесь, пока тебе не станет лучше, – попросила Тэсса и плотно закрыла за собой тяжелую дверь.

– У меня вопрос, – произнес Райт, корпя над своим заявлением.

У кого бы их после такого представления не было? Тэсса уже собралась объяснять про некоторые генетические затруднения Фанни, но Райт спросил о другом:

– Ради всего святого, почему этот юноша надел женское платье?

Семь лет в тюрьме, терпеливо напомнила себе Тэсса. За это время забудешь не только анатомию, но и хорошие манеры.

– Разумеется, это женщина, – спокойно ответила она, – которая борется за свои мечты изо всех сил.

И она показала ему коробку с надписью «Сбор денег на грудь для Фанни».

Больше всего на свете та мечтала избавиться от набивных лифчиков: плоская грудь оскорбляла ее даже больше, чем кривые ноги.

Что же, у каждого свои устремления.

К чести Райта, он не позволил себе никаких скабрезных замечаний, только молча покачал головой и снова погрузился в свою писанину.

Тэсса ждала, пока он закончит, легко покачиваясь в кресле и взирая на потолок.

Когда заявление было готово, она приняла его из рук Райта и внимательно прочитала.

– Прекрасно изложено, Фрэнк, – одобрила она, – весьма убедительно.

– Я только что заявил вам на вас, – отметил он с удовлетворением.

– Полагаю, это юридический казус, – хмыкнула Тэсса. – Но мы его легко решим. Я просто оштрафую сама себя, – и она быстро заполнила квитанцию, положив ее перед Райтом. – И немедленно оплачу этот штраф, – к квитанции

присоединился подписанный чек.

Ее собеседник некоторое время молча взирал на обе бумажки. Казалось, он что-то решал для себя.

– Я хочу видеть главу этой дыры, – наконец изрек он, – старосту или как его.

– Конечно, – широко улыбнулась ему Тэсса и перевернула табличку.

«Мэр деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон» – было написано там.

Брови Райта поползли вверх.

– Мэр? – переспросил он.

– Так написано на этой табличке.

– Есть ли тут хоть какие-то должности, которые вы не занимаете?

– Вы познали все мои грани, Фрэнк.

– Сомневаюсь, – процедил он и еще раз посмотрел на табличку. – Тарлтон. Тэсса Тарлтон, – он прокатал ее имя на языке медленно и очень задумчиво.

– Я рада, что вы запомнили, как меня зовут.

– Та самая Тэсса Тарлтон?

Она могла бы ему солгать – сил противостоять его взгляду хватило бы.

Но Райту понадобилось бы всего нескольких минут, чтобы загуглить ее.

– Полагаю, что да, – просто ответила Тэсса.

– Инквизитор Тэсса Тарлтон?

– Инквизитор на пенсии. Мы, как балерины, рано уходим на покой.

Райт откинулся на спинку стула, с интересом уставившись на Тэссу. Казалось, будто он увидел ее впервые.

– Мало кто из инквизиторов работает дольше пяти лет на оперативной работе, – проронил он, – иначе они просто сходят с ума.

– Вы удивительно хорошо информированы. Да, примерно пять лет, а потом долгие годы за бумажками и подготовкой новых кадров.

– Вы были действующим инквизитором пятнадцать лет. Абсолютный рекорд.

– Возможно, вы знаете, чем это закончилось, – предположила Тэсса.

Ее куратор говорил, что следует принять это и простить себя.

С первым пунктом Тэсса худо-бедно справлялась, а со вторым получалось так себе.

– Безумие, накрывшее Лондон, – в глазах Райта вспыхнули искорки. Выглядело это немного маньячно.

– Мы называем это нервным срывом, – даже спустя два года ей так и не удалось произнести это спокойно. Голос предательски дрогнул, и Тэсса постаралась взять себя в руки. – Здесь я на реабилитации.

Райт подался вперед, сграбастал свое заявление и смял его огромной лапищей. А потом выбросил в мусорку вместе с квитанцией и штрафом. Его губы раздвинулись в недоброй улыбке.

– Рад познакомиться с вами, Тэсса Тарлтон, – хрипло сказал он.

* * *

В ту минуту, когда табличка перевернулась, а надпись «шериф деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон» сменилась на «мэр деревни Нью-Ньюлин Т. Тарлтон», Фрэнку Райту вдруг очень захотелось перевернуться точно так же.