Тесселис
Шрифт:
И стали мы готовиться к вылету, проверять машины Котельной. Заодно отлучавшийся на мостик мастер сообщил мне, что двигаться Вагус Сумбонт до цели будет по дуге, по пути совершая на островных Номах торговлю. Ну, это как бы было и без того понятно, но в данном случае мастер показал наш будущий маршрут: в котором значилось дюжина остановок, ну и займет перелёт у нас от трёх до четырёх месяцев.
19. Каменная романтика
На следующий день Вагус Сумбонт вылетел. Гоблины не хулиганили, машины Котельной были в идеальном состоянии, а воздушные двигательные турбины были даже порезвее старых. На высказанное мной удивление мастер ответил так:
—
Ну, я и так почти уверен был, а теперь знаю — мастер не все шесть дней пьянству предавался и бордели инспектировал. А и делом занимался.
— И смотри, в них лопастей в два раза больше, а мощности они потребляют столько же. За счёт чего? — требовательно уставился на меня Креп.
— Если мощности столько же, встали на пилоны штатно — то два варианта, мастер Креп, — подумав, ответил я. — Либо износостойкость турбин ниже, либо прочность и надёжность.
— Правильно, парень, — довольно укутался клубом дыма Котельный Мастер. — Ну насчёт надёжности мы не идиоты — от этих турбин наши жизни зависят. Но износостойкость пониже. Прошлые турбины на полтора миллиона миль крейсерского полёта рассчитаны были, а эти — через миллион на выброс, а то и через семьсот тысяч. Но?
— Но вы их можете мистически улучшить?
— Тоже верно. Вечными я их не сделаю, конечно, но пару миллионов миль они прослужат.
В общем, кроме скорого перехода через Грань, всё было спокойно. Я начал прилежно изучать книги, пару раз в неделю ходить на кватердек к Кузьмичу. Как ни крути, а умение пользоваться оружием и постоять за себя отличает джентльмена от неджентльмена. Тренировки, кстати, были не только с Метлой: Кузьмич на второе занятие важно приподнял палец (что довольно комично смотрелось, поскольку квартермастер был в этот момент не выше четырёх футов) и изрёк:
— Трактаторы твои — вещь неплохая. Но пользоваться ты ими, Фитя, не умеешь совершенно!
— Я, мистер Кузьмич, при всём моём к вам уважении, вынужден констатировать, что говорите вы глупости! — возмутился я. — Я в Котельной от дела не отлыниваю, практикуюсь и тружусь, и на мои…
— Да я не про то! Ишь, распетушился, — захихикал в бороду боцман. — То, что ты инструмент используешь умело — не сомневаюсь и не спорю. Но трактаторы — не только инструмент, но и оружие. А в этом виде ты их использовать не умеешь, что худо.
С этим спорить было сложно: как оружие я трактаторы не использовал, только как помощников. А потенциал у них есть, если не наступательный, то оборонительный, огого какой! А мне оборонительные предпочтительнее: я, всё же — не “горлорез”, как выражался мастер Креп, а механик. И себя сберечь — мне нравится куда больше, чем даже совершенно неприятным личностям нанести вред и ущерб.
С другой стороны, с Кузьмичом “на кулачки” выходить, как он выражался, было с его точки зрения делом не слишком разумным. Полумистический домовой дед меня просто и без затей бил, а трактаторы были исключительно способом оттянуть процесс избиения. Боксом тут даже не пахло, разве что со мной в качестве тренировочной груши. Меня — устраивало, потому что я учился именно защищаться. А вот боцмана — нет, так что раз в неделю
— Себя беречь — дело благое. И ежели супостат валяется бездыханным — самое надёжное и правильное!
И, похоже, был прав — перманентная атака на гораздо более быстрых, чем я, лючитонов помогала мне синяков если не совсем избежать, то снизить их прискорбное количество.
А вот разобравшись и обдумав разобранное на тему искусственной памяти, я пришёл к неутешительным выводам: как механику мне, в обозримом будущем, знания эти не слишком пригодятся. Не потому, что они бессмысленны: было много полезного, мелочей и не очень мелочей. Но дело в том, что законы Британики были довольно жёсткими. А богатые разумные — неприятно жадными. Хотя, если подумать, то богатым щедрый и не станет, да и прижимистость прижимистости рознь…
Но в моём случае картина выходила такой: вот, например, мне захочется воспроизвести скрепку, ручку, браслет часовой. Не слишком сложные и удобные вещи, которые точно будут иметь спрос. Получу я на производство патент и буду производить, скажем, сотню в месяц или больше, даже тысячу. Это с учётом денег от службы на Вагус Сумбонте и найма работников. Вот только вещи — действительно хороши. И если появится на них спрос, то удовлетворить его я не смогу — не хватит средств, да и знаний, если начистоту. Мануфактурные станки, управление производством — вещи, которым годами учатся.
И обратятся покупатели в торговую палату — а было такое не раз и не два. И, после разбора, по суду, выплатят мне компенсацию — не сказать, что слишком щедрую. И патент отойдёт государству, а там либо крупному производителю, либо по куче подрядов патентный товар будет производится.
Вариант самому войти в коллаборацию с каким-то производственником есть. Только меня владельцы фабрик и мануфактур на порог не пустят и слушать не будут. У меня, кроме Приюта — никакого образования и положения, так что выходит: или иметь достаточно средств, чтобы задумки производить самостоятельно, обеспечивая продукцией всех потенциальных покупателей. Или учиться и добиться такого статуса, чтобы войти в партнёрство с мануфактурщиком. Иначе — никак, только силы и время потрачу, а расходы средств еле-еле возмещу.
Тут ведь ещё беда была в том, что память разумного, мне доставшаяся, была памятью… лентяя. Ну не знаю, может, слишком грубо, но выходило так. Не разбирался он в деталях производства, конструкции, просто пользовался, без понимания. Так что, как ни крути — сначала мне надо учиться и получить какое-никакое положение. А уже потом производственные прожекты воплощать, не без исследований и опытов перед этим.
На фоне моих тренировок и занятий на Вагус Сумбонте происходили довольно… Ну скажем так, комично-романтические происшествия. Дело в том, что питающий романтический интерес к персеру Корабля мастер Креп, видимо, решил форсировать отношения. Последствия этого форсирования, в виде убегающего по Вагус Симбонту мастера Крепа и бегущей за ним с гневными криками Тарассики — не раз и не два становились достоянием общественности. При этом персер неизменно появлялась со здоровенными счётами из камня и стали, которыми воинственно потрясала. И, говоря по совести, от таких счётов и убегать не зазорно! Ими и насмерть прибить можно, с одного удара.