Тесселис
Шрифт:
И самое странное было в том, что эти “домашние”, “подземные” и “корабельные” кобольды были именно “кастами”, куда кобольд попадал от рождения. Не по наследству, а проявлял очевидную склонность и, соответственно, становился представителем соответствующей внутривидовой группы. При этом, в научных трудах (а не сказках, где краснокожих разумных называли синими или даже псоглавыми) относили кобольдов к виду “альвы”, к которому относились сидхи. Цверги — “свартальвы”, ну а человеки — просто. Хотя данное деление подвергалось в научных кругах и на страницах трактатов сомнению. И даже осмеянию — особенно самими сидхами, потому что часть их “родочей” выходило… Ну я бы себе таких родичей точно не пожелал.
Тем не менее, на Соммерсе разговорным языком был сиддухаре, что
Ну да есть и есть, Вагус Сумбонт на Соммерсе собирался основательно разгрузится: дальше путь товаров обеспечат “корабельные кобольды”, ну и починится по возможности. Да и команде отдохнуть — стоянка предполагалась пять дней.
Что у меня вызвало некоторую суету. Ну, как-то, основываясь на собственном опыте, лучше бы поузнавать про опасности и неприятности заранее и их избежать. Но основным недостатком кобольдов упорно и от всех упоминались “проказливость и вороватость”.
— Так что парень, сойдёшь — береги кошель. Стучак этих кобольдов знает, с чего у них так — но гоблины, своей вороватостью прославленные, — на этом Пропотон, суетящийся в округе, принял вид очень гордый и довольный.
Как будто его не в непорядочности вместе со всем видом обвинили, а похвалили. Впрочем, котельные гоблины вороватостью обладали, но очень разумно мастером утилизируемой. Поняв, что ни наказаниями, ни побоями он справиться с “желанием присвоить чужое” у гоблинов не сможет, он ограничил их вороватые проявления расходниками. Гайками, болтами и прочим подобным, что закупалось со своеобразным “гоблинским налогом”. И, насколько я понял, не утащить гоблины не могли. А вот, например, с их присутствием в моей каюте или мастера и возможным воровством там мы боролись очень эффективно. Не запрещали тащить, поскольку такой запрет бы не возымел эффекта. А запрещали туда заходить, кроме как с занятыми руками. Принося еду или что-то такое. Ну а не имея физической возможности прикарманить наше имущество — гоблины его и не прикарманили. Причём, вроде бы от этого и не особо страдали, насколько я их племя понимал.
— На их фоне скромники и добропорядочные разумные, — продолжил мастер. — Подшутить могут, проказничать. Но в целом — не самые плохие разумные, и зла от них ждать не стоит. Опасаться — да, осторожным быть — тоже. Это ты правильно беспокоишься парень. Но в целом — неплохие разумные, и стоянка будет спокойной, — на этом мастер вдруг хрюкнул и закашлялся дымом.
Я, естественно, посмотрел на него удивлённо и вопросительно, а прокашлявшийся мастер продолжил:
— Да с твоим предшественником, Фиктор, история смешная произошла. До их, местного, суда. Дело о групповом изнасиловании, — ухмыляясь продолжил мастер.
И вот как-то я его веселья не разделял. Насилие — вещь распространённая, фактически, привычная, как это ни неприятно. Но радоваться, что твой помощник изнасиловал аборигенов или смеятся над этим… Они же, судя по описаниям, маленькие по размерам и толком сопротивляться не могут. Не смешно выходит, а мерзко!
А ухмыляющийся мастер на меня внимательно смотрел, покивал и продолжил:
— Ему даже компенсацию “за поругание” выплатили. Небольшую, но по суду, честь по чести.
— Погодите, мастер. Он их…
— Гы-гы-гы! Не “он”, а его! — веселился мастер.
— Мужчину? — не слишком восторженно уточнил я.
Ну, потому что отдыхающего опоить или лишить сил (а в противном случае у четырёхфтовых крох и не выйдет ничего против воли) местные могут. И надругаться, что мне как-то в смысле отдыха на острове не улыбается.
— Ну да, парня. Дюжина девок его сутки трахала, на цепь прикованного, — веселился Креп. — Причём он сам приковался — игры у них такие, постельные
В этом ракурсе событие, нужно признать, вызывало улыбку. Хотя, вообще — тоже не думаю, что особо приятно. Но и не столь мерзко и трагично, как подумалось мне сначала, так что рассмеялся я искренне и с облегчением. И, для себя, отметил ещё одну особенность кобольдов, всех или их части: чрезмерную похотливость. Описано это в книгах не было, но знакомиться и идти по приглашению с какой-нибудь кобольдочкой я ТОЧНО не буду!
Ну а Вагус Сумбонт добрался до Соммерса. Сверху это были три невысоких плоских острова соединённых небольшими рукавами — косами, окружающими центральное озеро-залив. Видимо, вулканического происхождения остров, хотя вулкан, на верхушке которого и был остров, ужасал. Теоретически, но всё же: диаметр центрального залива-озера был не меньше мили! И смотрелся немного пугающе с высоты: яркая зелень островов, светлый песок кос и отмелей и тёмно-синий, к центру переходящий в непроглядную черноту этакий глаз в середине. Страшновато, хотя и красиво.
Порт для воздушных кораблей, как понятно, был именно в этом “чёрном оке”. И кроме Вагус Сумбонта, были там несколько кораблей кобольдов — небольшие плетёные корабли. Плетёные без преувеличения: Саммерс был фактически лишён деревьев, его покрывал странный густой, но вполне узнаваемый вереск. Крупнее нашего, с Британики, но точно он. И, очевидно, в условиях нехватки строительного материала кобольды плели свои корабли из подручного материала.
Спустились (к счастью, из чёрной бездны не вылезло никакого чудища, как я неосознанно опасался), начали выгрузку. А я, да и незанятая в погрузочных трудах часть команды, с интересом разглядывали кобольдов. И вообще — похожи на гоблинов, точно. И уши столь большие, что опускаются под собственным весом. И черты мор… лиц, в смысле — резкие, крупные. Хотя и носяр таких впечатляющих, как у котельных гоблинов, кобольды не имели. У кобольдов они выходили большие, но не огромные. И не все острые. Ну и цвет — не красный. Розовый, скорее, хотя не нежно. Такие, занятные разумные. Причём удивительно сильные для своих размеров. Роста в них было именно четыре фута, изредка больше. Основательности цвергов в них не было — хотя они, конечно, покрепче и пошире человеков, не говоря о сидах. А то совсем бы крохотулями были, а так — просто невысокие, плотные. Не в смысле толщины, а пропорционально плотные, как-то так выходило.
Так вот, эти невысокие разумные подхватывали и перетаскивали грузы чуть ли не легче, чем матросы из нашей команды. То есть в небольшом теле крылась совсем немаленькая сила. А уж механическая или мистическая — точно не описывалось.
Ещё меня заинтересовала застройка Соммерса. А точнее — её фактическое отсутствие. У воздушного порта было три десятка зданий, типа каменно-плетёных коттеджей. А вот население было раскидано по острову привольно, это ещё с воздуха было заметно. Между небольшими (подозреваю — частично подземными) домишками в окружении полей было немалое расстояние. То есть сказать, что там — деревенька или поселение — не выходило. Заселён был весь Соммерс, равномерно.
И на следующий день я выбрался в порт Соммерса. Названия это место не имело, просто порт, насколько я понимаю. Мощёные базальтом дороги между большими трёхэтажными коттеджами, и рыночек на центральной площади. Куда я и решил направиться, осмотреть.
И там и познакомился с описанной вороватостью кобольдов, к счастью, без неприятных последствий. А именно, подхожу я к прилавку с книгами по технической части. Стало мне интересно, что пишут в других Номах, да и часть прилавка была отведена под инструменты. Кобольд-продавец первое время делал вид, что ему всё равно, а потом принялся со мной азартно торговаться. Не торговаться было решительно невозможно, потому что цены, озвученные торговцем, превосходили все мыслимые и немыслимые пределы!