Тест на отцовство
Шрифт:
— Очень вдохновляющий рассказ, — с сарказмом бросаю я, отпивая облепиховый чай.
— Ну это я к чему? Все эти нервы, проблемы, недосыпы так быстро забываются. И еще они того стоят, Сонь. Потому что счастье, которое ты ощущаешь, видя улыбку своего ребенка, перекрывает любой негатив, — откровенничает подруга. — Я смотрю на Мишаню с Маришкой, и у меня сердце от любви разрывается, веришь? Я ведь тоже до декрета той еще карьеристкой была, и, как Мариша подрастет, обязательно опять на работу выйду. Мне нравится быть в теме и зарабатывать, но… Я все же считаю, что ты несправедливо
Несколько секунд поразмышляв над Алиниными словами, я неопределенно повожу плечами, а затем перевожу тему в нейтральное русло. Ее позиция ясна как день. Она ведь мать, что еще ей остается? Нельзя же просто взять и ляпнуть, что на самом дели дети — это тяжкий и неблагодарный труд. О таком вслух не говорят.
Глянув на часы, прощаюсь с подругой и еду в клинику. Гинеколог проводит осмотр и УЗИ, подтверждая беременность, и тут же добавляет, что она, слава богу, маточная. Покинув смотровую, докторша долго и нудно изучает мою медицинскую карточку, дивясь тому, как это я умудрилась залететь со спиралью.
— Это вы мне скажите, как такое возможно, — отзываюсь я, цокая языком. — Полгода все было замечательно, и тут как гром среди ясного неба.
— Ну, к сожалению, ни один контрацептив не дает стопроцентной гарантии, — вздыхает она. — Но хорошая новость в том, что наличие ВМС не оказывает отрицательного влияния ни на беременность, ни на роды.
— Эм… Ясно, — отвечаю я. — Только я не планирую оставлять беременность.
Лицо женщины удивленно вытягивается, и ей требуется несколько секунд, чтобы вновь придать ему профессионально-серьезное выражение. Если она сейчас что-нибудь вякнет про мой возраст, клянусь, я закидаю клинику отрицательными отзывами. Подобные комментарии в свой адрес я еще готова стерпеть от близких людей, но нравоучения от посторонних выслушивать не намерена.
— Понимаю, — кивает она.
— Думаю, это логично, учитывая то, что я была на контрацептивах.
Не хочу обороняться, это ведь моя жизнь! Но недоуменный взгляд врачихи не оставляет мне выбора.
— Ну, в принципе да, — снова кивок.
Да что ж она как китайский болванчик?
— Так запишете на аборт?
— Конечно. Только сначала нужно извлечь спираль, — она выходит из-за стола. — Пройдемте, пожалуйста, обратно в смотровую.
Глава 6
Избавившись от злополучной спирали, я чувствую облегчение. Не физическое, а, скорее, моральное. Часть пути позади, осталось еще немного — и история с нелепым залетом останется в прошлом.
Заполнив все нужные бумаги в регистратуре, я опускаюсь в пластиковое кресло, ожидая, когда меня пригласят в другой кабинет. Там мне должны выдать ту самую волшебную таблетку, которая, собственно, и решит мою проблему.
Чтобы скоротать время, достаю из сумки телефон и принимаюсь листать новостную ленту. Погружаюсь в чтение статьи о вымирающих видах животных, когда внезапно мое внимание привлекают усевшиеся напротив мама с дочкой.
— Детка, посиди тут смирно, хорошо?
— Хорошо, мамочка, — с улыбкой отзывается ребенок. — Я буду тебя ждать.
Когда родительница скрывается в кабинете, девочка осторожно расправляет складки на своей юбочке, а затем складывает крошечные ладошки на коленях. Всем своим видом она напоминает модель с обложки каталога детской одежды — такая же миленькая и ладная.
Спустя пару минут возвращается ее мать. Ласково погладив дочурку по голове, она присаживается рядом и извлекает из сумки яркий чупа-чупс:
— Это тебе, крошка.
Радость, отразившуюся на лице ребенка, трудно подделать. Она так и искрится в ее больших синих глазках, так и растягивает рот в счастливой улыбке.
— Спасибо, мамочка! — подскочив на месте, девочка крепко обнимает родительницу. — Ты у меня лучшая!
Эта вроде бы совершенно обыденная сцена по непонятным причинам вызывает во мне широкую гамму чувств. От банального умиления до внезапно нахлынувшей тоски, что у меня, в отличие от этой женщины, нет такой маленькой сладенькой девочки, которую можно было бы баловать конфетами.
Поймите правильно, я далеко не первый раз в жизни вижу детей. Но раньше они казались мне какими-то чересчур шумными, визгливыми, а порой и вовсе невоспитанными. Глядя на них, я не ощущала ни малейшего желания обзавестись своими собственными. А вот с этой синеглазой девочкой все как-то иначе: смотришь на нее — и в душе прямо ландыши распускаются.
— София Орловская? — соседняя дверь распахивается, и на пороге появляется медсестра.
— Это я, — легонько приподнимаю руку, привлекая к себе внимание.
— Пройдемте, пожалуйста, в кабинет.
Опускаюсь на стул напротив немолодой женщины-врача, которая принимается неспешно и довольно подробно описывать мне предстоящую процедуру. Однако, сколько я ни вслушиваюсь в ее слова, сосредоточиться на них никак не получается. Мысли против воли то и дело возвращаются к той трогательной сценке, где девочка в порыве благодарности сообщает маме, что она лучшая.
Интересно, я когда-нибудь услышу такую фразу в свой адрес? Наверное, чертовски приятно осознавать, что человечек, которого ты произвел на свет, любит тебя всей душой. Чистой и светлой любовью.
Кстати говоря, та женщина, мать синеглазой девочки, на вид была чуть старше меня. Лет на пять, может быть. А это значит, что она родила свою принцессу, будучи примерно в моем возрасте.
— Ориентировочно через две недели вам нужно будет прийти на повторное УЗИ, чтобы оценить содержимое полости матки, — как ни в чем не бывало вещает врач. — К тому моменту в ней должны отсутствовать остатки плодного яйца и сгустки крови.
Перевожу взгляд на стену, на которой висит макет, демонстрирующий ступени развития плода в утробе матери, и до меня вдруг доходит, насколько непоправимую вещь я собираюсь совершить. Прямо сейчас у меня в животе растет маленькая частичка жизни, крошечный набор генов — моих и одного из тех мужчин, с которыми я была близка накануне.