Тест на отцовство
Шрифт:
– Очередная старлетка, притворяющаяся невинной птичкой.
Они невзлюбили друг друга с первого взгляда. Самир никогда не скрывал своего презрительного отношения к Дине, а она в открытую воротила от него нос. Тем не менее я женился на ней. Женился молниеносно. Спустя каких-то полгода после знакомства. Тогда у меня от нее просто снесло крышу, но Дина была девочкой хорошо воспитанной. В восемнадцать лет она была девственницей, и я решил, что она станет моей. Она и стала. А потом… Первая эйфория прошла. Нет, не любовь. А влюбленность. Жену я любил. Другие женщины? Это же
Любовь, любовь, любовь. И вот где мы оказались сейчас. Не знаю, действительно ли я люблю Дину до сих пор, но отпускать ее я не хочу. Она идеально вписывается в роль моей жены: элегантная, неболтливая, воспитанная. Нужно заделать ей ребенка, и тогда она успокоится. Уходить она собралась! Я отпущу ее, если сам того захочу. Не раньше.
Спустя три дня после этого разговора с Самиром Дина окончательно пришла в себя и больше не заговаривает о разводе. Она приняла ситуацию. Умная девочка. От таких денег, в которых она купается благодаря мне, не уходят. Да и куда она пойдет? У нее никого нет.
Я возвращаюсь домой из командировки в Питер после двух дней отсутствия. На пороге меня встречает растерянный Гриша, охранник, которого я приставил следить за Диной. Он смотрит на меня виновато и говорит:
– Никита Аркадьевич, Дина сбежала!
Глава 3
Самир
Вечеринка закончилась рано. Вернее, я с нее сорвался. Из раза в раз одно и то же: клуб или загородный дом, разукрашенные девицы, которые мнят себя достойными завоевания, а на самом деле всего лишь шлюхи; разного посола мужики, которые мнят себя этакими пресыщенными светскими львами, а на самом деле просто богатые спивающиеся козлы. И об этой жизни я мечтал, когда пытался вырваться из бедности? Да, я не хотел быть чернорабочим или держать торговую точку на рынке, как мой отец. Я хотел большего, поэтому пошел учиться, потом открыл первую маленькую фирму, а затем сам не заметил, как у меня постепенно появилось все. Все… И ради чего? Теперь я и сам не знаю. Никитос говорит, что я пресытился и мне пора жениться. Жениться… На ком? Да и зачем? Чтобы, как друг, увиваться за каждой юбкой и притворяться, что у меня идеальная семейная жизнь? Нет уж. Такого мне не надо.
Никита добегался, перестал быть осторожным, и в результате его маленькая женушка Дина обо всем узнала. Когда друг рассказал мне, как жена застукала его в постели с любовницей, я был удивлен. И глупостью самого Никитоса, потерявшего границы, и реакцией Дины. А я-то был уверен, что она уже давно знает о похождениях мужа и приняла это как должное. Как они все принимают, эти жены обеспеченных и успешных мужчин. Ради денег женщины готовы смириться со многим. А Дина, значит, до сих пор жила, нацепив на нос розовые очки. Что ж, вот они и разбились.
Дина-Дина-Дина. Я барабаню руками по рулю и несусь по полупустой трассе. Пора заканчивать с этими вечеринками. Уехал к черту на кулички, а теперь приходится возвращаться в столицу в такой поздний час. Лучше бы спал дома. Один
Вдруг фары машины выхватывают на обочине дороги крошечную фигурку какой-то девчонки. Вроде бы здесь не точка, где пасутся ночные бабочки. Да и одета она обычно: джинсы и какая-то куртка.
Я проношусь мимо и резко бью по тормозам, когда мозг наконец-то обработал полученную информацию и увиденная картинка обрела форму. Твою мать! Не может этого быть.
Я сдаю назад и останавливаю машину так, что свет от фар бьет девчонке в глаза. Она зажмуривается. Я выскакиваю из машины. Девчонка распахивает глаза и смотрит на меня. Я вижу в ее взгляде сначала удивление, потом страх, даже больше – ужас. Опять. Опять она смотрит на меня вот так. Сжимаю от досады кулаки.
– Дина, – говорю я и чувствую, каким низким вдруг стал мой голос.
Она делает шаг назад, и я знаю, что она сейчас выкинет: развернется и бросится прямиком через поле, прилегающее к дороге, лишь бы подальше от меня. Я не позволю. Хватаю ее за руку и дергаю Дину на себя.
– Быстро в машину, – командую я.
Вижу, как дрожит ее подбородок. Вижу, какое отчаяние плещется в ее глазах. Я хочу спросить, что она делает одна посреди дороги так поздно ночью, да еще в таком несвойственном ей наряде, с каким-то дурацким рюкзаком за спиной. И вдруг понимаю. Так вот оно что! Птичка решила упорхнуть из клетки.
– Быстро в машину. – Я открываю дверь, и Дина покорно садится на пассажирское сидение.
Я забираюсь на водительское место. И мы какое-то время сидим молча. Я развернулся к Дине, но не вижу ее лица: она склонила голову так, что длинные темные волосы скрывают от меня ее глаза.
Я все же задаю вопрос, ответ на который уже знаю:
– Что ты делаешь здесь посреди ночи?
Она вскидывает голову и смотрит на меня несколько долгих минут.
– Сбежала, – усмехаюсь я и трогаю машину с места. – Кошка – вон, а мышка в пляс.
– Ублюдок, – цедит она сквозь зубы.
Обидно, но переживу. Мы едем молча, какое-то время. Я чувствую, как напряжена Дина. Она на пределе. А я? Что делать мне? Везти ее назад в дом Никиты, откуда она удрала этой ночью. Или?
– Зачем ты сбежала ночью, тем более пока муж в отъезде? – спрашиваю я, прерывая наэлектризованную тишину. – Почему нельзя было уйти по-человечески.
– По-человечески? – взрывается она, и краем глаза я ловлю ненависть в ее взгляде.
– Да, по-человечески.
– Потому что он не отпускал меня, – ее голос срывается на крик.
Что значит – не отпускал? Я не совсем понимаю, что именно она хочет мне сказать. Ведь не запер же он ее дома. Или запер?
– Он любит тебя, – говорю я, но сам чувствую, насколько нелепо это звучит сейчас.
– Любит? Ха! – Дина разражается истерическим смехом. – Бьет – значит, любит, да?
– Бьет? – я чувствую, как мое собственное сердце подпрыгивает куда-то к горлу и пускается в бешеный галоп. Видимо, мой дружок Никита рассказал мне не все о своей замечательной семейной жизни.