Тест на верность
Шрифт:
— Кинь в меня его телефоном, — попросила я.
— О, кей, найду и эсэмэсну. А тебе вообще зачем?
— Не нравится она мне. Я б ее фейсом об тейбл пару раз. — Кулаки сжались сами собой.
Максим фыркнул:
— Фи, Птица, на фига девке интерфейс портить по таким мелочам?
— Если бы все было так, как ты говоришь…
— Ярииииик! — снова заскулил Стасик. — Яри-ииик! Тут нет резинки!
— Давай, вали к детям, женщина. А мужчина еще пять минут полежит. И не забудь, в
Я попрощалась и отсоединилась. Пошла помогать мелкому одеваться.
Через пятнадцать минут мама упаковала брата в куртку и шапку, на плечи повесила огромный ранец, я застегнула молнию на куртке, подхватила свой рюкзак, и мы отправились в школу. Стасик еле передвигал ноги. Я набрала номер Алешки, закинула в рот подушечку жвачки. Дыхание должно всегда быть свежим. К тому же меня это успокаивает.
— Ершов, комо эста, амиго? — спросила я вальяжно, гоняя языком сладкий мятный шарик.
— Граце, мучачо, — улыбнулся Леха. — Ты кто и чего тебе надо?
— О, я буду богатой? — выдула большой пузырь.
— Когда перестанешь чавкать мне в ухо, может быть.
— Это Птица. Нас как-то представляли друг другу.
— Курица — не птица, баба — не человек.
— Слышь, ты, я могу помочь тебе усомниться в твоей гендерной принадлежности. Я к тебе по делу от Макса. Он сказал, что ты реальный пацан, и всегда поможешь другу.
— Другу? — хмыкнул он.
— А ты не пацан? — усмехнулась я.
— А ты меня на понт берешь? Ладно, что надо Птице, другу Макса?
— Мне нужна информация про Риту, подругу Ракеты.
— Почему я должен тебе ее слить?
— Мы одинаково сильно не любим эту девицу.
— Ну, ладно, убедила. Они больше не вместе. Если тебе нужен Ракета, то ты можешь пойти и взять его.
— На фига он мне сдался? Про Риту расскажи. Кто она, откуда, чем занимается? С кем гуляет, с кем… хм…
— Тележурнал «Хочу все знать»?
— Типа того.
— Живет на Мичуринском, учится в английской спецшколе. С Ракетой дружила год, может, подольше. Сейчас они поругались и расстались.
— А чего расстались? Почему?
— На тусне одной они были. Ракета начал кадрить другую телку. Ну, Ритке и не понравилось. Она какого-то лоха споила и в постель затащила, Ракете назло. Ракета хотел ему морду набить, но им не дали сцепиться, мужики растащили.
— А что, Ракета реально крутой?
— Крутой не крутой, но табло начистит только в путь. Повезло тому огрызку.
— Сколько этой Ритке лет?
— Семнадцать.
— Где ее можно найти?
— Попробуй в спорткомплексе на Мичуринском, она там жиры разгоняет.
Точно! Вот! Вот оно! Эта Рита занимается шейпингом. Как раз у
Однако как все плохо. То есть Ритка ссорится с Ракетой, соблазняет моего брата, а теперь требует жениться на ней? А может быть, и ребенок не Славы? Что же он такой идиот-то, а? Невыносимый идиот.
В школе я раздела Стасика и пнула в сторону лестницы. Уж на второй этаж без меня поднимется. Какой же Славка идиот! Ну как так можно?
— Всё! Всё! У меня беда! Вы понимаете? У меня бе-да! Трагедия! Ужас! Кошмар! — подлетела я к подругам и обессиленно упала на лавку. От мыслей, что Славку обманула какая-то блудливая коза, мне становилось дурно.
— И что у тебя случилось? Аршавин променял «Арсенал» на магаданский спортивный клуб? — спросила Женька. Убила бы ее! Тоже мне острячка нашлась.
— Ты нашла крутые туфли на шпильке и они на тебя не налезли? — защебетала Настасья. У этой только одно на уме.
Я мысленно сосчитала до трех и села.
— И что вы на меня уставились? — закричала от злости и обиды.
— Вообще-то это ты тут паясничаешь, — заметила Женька.
— У меня беда! — взвилась я. Головой понимаю, что они не виноваты, что мой средний брат оказался таким дураком. Но что делать? Эмоции прут через край.
— Не томи уже, — сморщилась Варька.
— Славик женится, — с трудом выдала я.
— Методом исключения откидываем Станислава, как самого младшего, следовательно, недееспособного, и Ярославу, потому что девушки не женятся, а выходят замуж, если только они не лесбиянки… — с умным видом закатила Точка глаза.
— Ярослава, ты что, лесбиянка? — возмутилась на весь коридор Настька.
Я схватилась за голову. Люблю своих подруг — всегда поддержат в трудную минуту.
— Вячеславу всего семнадцать, ему в одиннадцатом надо думать не о женитьбе, а об армии. Следовательно, остается Ростислав, а это для его девятнадцати лет вполне нормальное явление. Так в чем трагедия-то? — закончила свои умственные изыскания Точка.
— Славик! Славик жениться хочет! — не выдержала я. Подскочила, заметалась туда-сюда. — Что непонятного?
— Который?! — завопили они в ответ.
— Брат мой! Славка! — Они издеваются, что ли?
— У тебя их три штуки и все Славы! — фыркнула Настька.
— Вячеслав! — топнула я ногой, потому что это уже переходило все границы.
— Чтобы от армии откосить? — спросила Точка.
— Он спятил? — возмутилась Настя.
— Да рано же еще! — воскликнула Варька.
— Она говорит, что беременна от него! — едва не рыдала я.
— Фига! Ого! Клевый финт ушами, — загалдели тут же девчонки.