Тест
Шрифт:
Шесть часов утра. Лэс мог не вставать до восьми, но ему хотелось проводить отца. Он выбрался из кровати и тихо оделся, стараясь не разбудить Терри, но она все-таки проснулась.
– Я встану и приготовлю тебе завтрак, - сказала она.
– Ничего, ничего, - сказал Лэс.
– Оставайся в кровати.
– Ты не хочешь, чтобы я встала?
– Не беспокойся, дорогая. Я хочу, чтобы ты отдыхала.
Она снова легла и отвернулась так, чтобы Лэс не мог видеть ее лица. Она и сама не знала, почему она плачет: то ли из-за теста,
Затем ее плечи вздрогнули, и рыдания прорвали стену, которую она в себе воздвигла.
Дверь в комнату отца была открыта. Он заглянул внутрь и увидел Тома. Том сидел на кровати и зашнуровывал туфли. Его скрюченные пальцы тряслись, шаря по тесемкам.
– Все в порядке, отец?
– спросил Лэс.
Отец удивленно поднял голову:
– Что это ты так рано поднялся?
– Я думал, мы позавтракаем вместе, - сказал Лэс.
С секунду они молча смотрели друг на друга. Затем отец снова принялся за туфли.
– Не надо.
– А мне все-таки кажется, что не мешало бы позавтракать.
– Лэсли! Надеюсь, ты не забыл про часы, - спросил отец.
– Я отнесу их к ювелиру, и он вставит новое стекло.
– Но, отец, это лишь старые часы, - попытался спорить Лэс.
– Они не стоят и пяти центов.
Какое-то время отец смотрел прямо в глаза Лэсу и затем неожиданно, как бы вспомнив что-то, принялся завязывать туфли.
– Ладно, отец. Я положу их на кухонный стол.
Лэс постоял минутку, глядя на седые волосы отца и его исхудалые дрожащие руки. Затем он вышел.
Часы все еще лежали на обеденном столе, и Лэс переложил их в кухню. Должно быть, старик всю ночь думал о них, иначе он бы ни за что не вспомнил о часах сейчас.
Лэс налил в кофейник холодной воды и нажал кнопку для автоматического приготовления двух порций яичницы с ветчиной. Потом он наполнил два стакана апельсиновым соком и сел за стол.
Спустя пятнадцать минут его отец спустился вниз. На нем был темно-синий костюм, ботинки тщательно вычищены, ногти аккуратно подрезаны, волосы тщательно приглажены. Он выглядел очень опрятным и... старым. Он взял кофейник.
– Садись, отец, - сказал Лэс.
– Я налью тебе кофе.
– Я не такой беспомощный, как ты думаешь, - ответил отец.
– Оставайся за столом.
Лэс попытался улыбнуться.
– Я приготовил для нас яичницу с ветчиной, - сказал он.
– Я не голоден, - ответил отец.
– Отец, ты должен хорошо позавтракать.
– Я никогда не завтракал плотно, - резко бросил отец, - это вредно для желудка.
Лэс закрыл глаза на секунду, и на его лице промелькнуло выражение полного отчаяния.
"Зачем я поднялся?
– убито думал он.
– Мы ведь все время спорим друг с другом. Но нет, нет, я буду бодрым, чего бы мне это не стоило".
– Хорошо спал ночью,
– спросил он.
– Конечно, спал всю ночь, - ответил отец.
– Я всегда хорошо сплю. Неужели ты думаешь, что я не спал из-за...
Он неожиданно смолк и повернулся к Лэсу.
– Дай часы, - потребовал он.
Лэс тяжело вздохнул и подал отцу часы. Тот взял их и секунду внимательно изучал. Губы его шевелились.
– Дрянь работа, - сказал он.
– Дрянь.
– Он осторожно положил часы в боковой карман пиджака.
– Я принесу тебе целое стекло, - пробормотал он. Небьющееся.
Лэс кивнул:
– Это будет превосходно, отец.
Кофе был готов, и Том разлил его в чашки. Лэс встал и выключил автоматический нагреватель. Сейчас ему хотелось яичницы с ветчиной.
Он сидел за столом напротив отца и чувствовал, как кофе живительной струей вливается в горло. Кофе был ужасным, но он знал, что ничто в мире не покажется ему вкусным в это утро.
– Когда тебе нужно быть там?
– нарушил он молчание.
– В девять, - ответил Том.
– Ты по-прежнему не хочешь, чтобы я подбросил тебя туда?
– Что ты, не надо, - сказал отец таким тоном, будто успокаивал надоедливого ребенка.
– Подземка вполне надежна, и я буду там вовремя.
Молчание снова нависло над ними в те долгие минуты, пока Том медленно и размеренно пил кофе.
Лэс нервно сжал губы и, чтобы скрыть их подрагивание, заслонил рот чашкой.
"Говорим, - думал он, - говорим о машинах и о подземках, о расписании экзаменов, в то время, как оба знаем, что сегодня Том может быть приговорен к смерти".
Он зря встал. Гораздо лучше было бы проснуться и обнаружить, что отец уже ушел. Он хотел, чтобы это произошло сразу. Он хотел проснуться утром и увидеть, что комната отца пуста, два костюма исчезли и исчезли черные туфли, носки, подвязки, подтяжки, бритвенные принадлежности - все эти безмолвные свидетельства ушедшей жизни.
Отец встал из-за стола.
– Я ухожу, - сказал он.
Глаза Лэса нашли стенные часы.
– Но сейчас только без четверти семь, - с трудом выдавил он.
– Тебе ведь нужно...
– Я хочу быть там пораньше, - твердо сказал отец.
– Никогда не любил опаздывать.
– Но, Бог мой, до города добираться от силы час, - сопротивлялся Лэс, ощущая неприятное покалывание в желудке.
– Еще рано, отец.
– Все равно.
– Но ты же ничего не съел.
– Я никогда обильно не завтракал, - начал Том.
– Это вредно для...
Лэс дальше не слушал - это были любимые слова отца о необходимости иметь твердые жизненные привычки, о том, что вредно и полезно для пищеварения... Он чувствовал, что леденящий душу ужас охватывает его с головы до ног, и ему хотелось вскочить, обнять старика и сказать ему, чтобы он не думал о тесте, потому что это не имело значения, потому что они любят его и будут о нем заботиться.