Тэтэ
Шрифт:
— Тогда зачем Вам банка этого урода? — спросил я.
— Он тоже в своем роде необычный человек. За ночь у него вырос член до колена, и он смог извергнуть из себя такой водопад.
— Да ничего он у него почти не вырос! — в сердцах воскликнул я. — Он такой у него и был. Как у осла! Просто распух.
Если бы я такой секс смотрел, какой продемонстрировали мы с вами этому гаду, я бы тоже… и у меня бы вырос.
— Ладно, ладно, не обижайтесь. Вы должны признать, что столько молекул ДНК у Вас все равно не было. Это просто комбинат, фабрика, завод
— Все равно вы не довезете ЭТО до дома, — сказал я. — Испортится, как красная икра, когда везешь ее c Сахалина.
— Ну что Вы! Всё законсервировано. Сейчас я уложу ЭТО в специальный вакуумный контейнер с холодом. Всё будет сохранено в лучшем виде.
Я попросил ее налить пятьдесят. Анна Сергеевна открыла новую бутылку. Это был Мартель.
— Камю кончился?
— Есть еще одна бутылка. Мы ее выпьем перед отъездом. Это тоже хороший коньяк.
— Я знаю.
— Пил раньше?
— Пил. Точнее, пробовал. Я все-таки не очень понимаю, зачем Вам столько спермы?
— Вы сколько уже сидите? Три года?
— Не знаю. Я уже потерял счет времени. Как Граф Монте Кристо.
— Вы сидите всего полтора года, — сказала она.
— Всего? По этой сперме не скажешь, что это мало, — я щелкнул пальцем по банке.
— Хотите узнать, что произошло за это время?
— Я и так все знаю, — ответил я. — У нас есть телевизор в Красном Уголке. — Ничего не произошло. Все как было, так и осталось. Как сказал Екклезиаст, ничего не меняется. Все как было, так и будет.
— Вот, чтобы ничего не изменилось, надо всё радикально поменять.
И Анна Сергеевна рассказала удивительнейшие вещи.
— В городе, где Вы когда-то жили, почти не осталось Инопланетян. Только Бесполые Бессмертные. Одна проблема: никто не может понять, почему он бессмертен.
— А по телевизору показывают, что все нормально, — удивился я.
— В закрытые учреждения сейчас идут трансляции со специального спутника. Они другие. Передачи, идущие с этого спутника очень тонко сделаны. Даже на воле многие не догадываются, что в разные места идут разные передачи. Например, в деревнях смотрят одни передачи, а в городе другие. Но когда родственники из города приезжают в деревню, они этого не понимают. Не понимают, что их братья, сестры, матери, отцы смотрят совсем другие передачи. Они думают, что думают по - разному, так как живут в совершенно разных местах. Одни в городе, а другие в деревне.
— Да, прямо из Космоса в разные места идут разные передачи. Одни получают одну информацию, другие другую.
— Как же люди понимают друг друга?
— А они понимают? — ответила психологичка вопросом. — Все люди разные. Одни Половые, другие Бесполые. Вы ведь лучше меня это знаете.
Мы провели с Анной Сергеевной еще одну ночь. После ленча она уехала. Охранник с сожалением смотрел ей вслед. В общем-то, это был не охранник, а шнырь свиданки. На эту должность брали только зеков с длительным сроком. Убийц и насильников.
— Ты
— Могу только сказать тебе, — прошептала женщина мне на ухо, — что эта зона будет уничтожена через два дня. Спасайся.
— Как?
— Я не знаю. Тебе видней.
Мне видней, повторил я и тут услышал стук в дверь.
— Я тут уберу? — Я хлопнул глазами. Кто это?
Я продолжал лежать на кровати.
— Да я здесь работаю, — сказал мужик. — Андрей-Степан.
— Андрей-Степан? — переспросил я. — Разве бывают такие имена?
— Вы никогда обо мне не слышали?
— Нет.
— Кум зовет меня Степан, а начальник Андрей.
— Зачем?
— Зачем зачем?
— Я не понимаю, что зачем?
— А зачем я буду тебе говорить. Ты кто мне? Брат, сват, кум или замполит?
— Знаешь что? Иди отсюда. У меня есть еще два часа свиданки. Я посплю.
— Час. Второй час мне на уборку. Послушай, я сигаретку возьму?
— Бери и проваливай.
Шнырь взять пачку Мальборо, прикурил сигарету, а пачку положил в карман. Мне это не понравилось. Я сказал, чтобы пачку он поставил на место.
— Ты жлоб, — сказал Андрей-Степан. Он вынул пачку из кармана, вытащил из нее штук семь мальборин и небрежно бросил оставшиеся сигареты на стол. Я краем глаза смотрел, как движется пачка по столу. Ну, упадет, убью, падлу. Но она остановилась на самом краю. Вот наглая тварь.
— Кстати, я слышал, что зону будут ликвидировать, — сказал Степан, открывая дверь.
— Как ты мог слышать? — Он вернулся и показал на жучок у самой подушки. — Это ты сам придумал, или кум приказал? — спросил я.
— Не бойся. Это я сам. — Он вернулся, забрал с края стола остатки Мальборо и сел. — Я знаю, как можно бежать с зоны, — неожиданно добавил он.
— Ты хочешь, чтобы я согласился, а потом настучать на меня? Ты же самый настоящий стукач. Это видно невооруженным глазом.
— Да мне начхать, что вы об том думаете.
— Да?
— Парень, ты сидишь полтора года, а я уже разменял второй десяток. За это время я сделал открытие. Понимаешь, я в своем роде тоже ученый, как и ты, я слышал.
— И что это за открытие?
— Да все стукачи.
Я приподнялся на локте.
— Это интересно. Неужели все?
— Абсолютно. Даже очередь стоит. Многие бы хотели стучать, да им не дают.
— Похоже, ты прав.
Через час я собрал тушенку, сигареты, конфеты, хлеб, сало, чай, кофе. Много было всего.
— С таким товаром вполне можно побег совершать, — сказал неожиданно появившийся Андрей-Степан.
— Заткнись, — сказал я резко, но остановился и порылся в мешке. Под руку попалась большая банка американской тушенки. — Да нет, не дам. — Он обиженно скрылся. Вот попрошайка. У него, наверное, этого жранья здесь напрятано!.. А все равно так и тянет, так и тянет. Прямо так и тянет дать ему чего-нибудь, чтобы не обижался.