Тетива. О несходстве сходного
Шрифт:
Когда-то эта условность подчеркивалась изображением действия или давалась как хитрость.
В эпосе «Гильгамеш» («О всевидящем») герой Гильгамеш пошел выручать из подземного мира своего друга. Для этого нужно переплыть через тогда не переплываемое море, найти неведомую страну. Он все это совершил. Но ему дали задание – не спать. Герой задремал. Ему клали каждый день хлеб, свежевыпеченный. Он спал семь суток. Первый хлеб, который дали Гильгамешу, успел заплесневеть. Проснувшись, герой сказал: «Кажется, я задремал». Ему ответили, что он спал
Не думаю, что хитрость евреев из Гаваона, обманувших Иисуса Навина, была цитатой из «Гильгамеша», но она повторяет зрительный образ пространства и времени, иначе осмысляя его.
Войско Иисуса Навина, вторгнувшись в Ханаан, истребляло соседей. Жители Гаваона были рядом с театром военных действий. В главе 9-й «Книги Иисуса Навина» жители Гаваона употребили хитрость: «...пошли, запаслись хлебом на дорогу, и положили ветхие мешки на ослов своих, и ветхие, изорванные и заплатанные мехи вина. И обувь на ногах их была ветхая с заплатами, и одежда на них ветхая; и весь дорожный хлеб их был сухой и заплесневелый» (Библия, стих 5).
Потом обман раскрылся, но жители Гаваона спаслись.
Передача хода времени через изменение качества вещей – это реальность. В сказке эта реальность усиливается и изменяется; герой берет в дорогу железный, а иногда чугунный хлеб и гложет его. Его обувь железная. Все на нем прочное и все изнашивается.
Железо и чугун – материал сравнительно молодой. В сказке скорей мы должны были бы ждать каменного или хотя бы бронзового хлеба, но древность сказки – древность художественного произведения, которое живет, подновляясь, сохраняя строение, но изменяя реализм.
Здесь дело не в материале, из которого сделан хлеб, а во времени, течение которого можно изобразить разными способами.
Время эпических песен и эпоса – плавное, неторопливое. Не спеша показывается, как седлает коня богатырь. Он седлает с той скоростью, с какой это можно сделать. Это делается с любовным умением, с описанием материала вещей, с объяснением, почему взят шелк, золото.
Подвиги совершаются быстрее.
При создании больших эпических сводных вещей, таких произведений, как «Илиада», осада, состоящая из ряда столкновений, перебивается спорами богов, которые должны решать, кто будет победителем.
Появляется параллельное время.
В «Одиссее» проведен иной метод показа времени. Там есть время события – действия, – есть другое время – рассказываемое.
Одиссей рассказывает о том, как он блуждал, пытаясь попасть домой.
Есть время замещенное, время путешествия Телемака, то есть то, что мы называли в кинематографе время перебивочное, параллельное.
В европейском романе этот способ показа времени не был изменен.
В первых реалистических «похождениях плута» – в «Ласарильо с Тормеса» – герой пересказывает свою жизнь по кускам. Каждый кусок – пребывание на определенной службе.
Куски в книге называются «трактатами», они
Описания поиска службы сокращены часто до одной фразы.
Время проходит между «трактатами».
В первом томе «Дон Кихота» материал был разбит на книги, каждая книга имела заголовок и оформлялась как отдельная книга. Конец ее тоже оформлялся, строки суживались, сходясь условным образом.
Прерывистость перехода от одного события к другому подчеркивалась типографическим образом.
То, что мы теперь называем «Второй книгой», было бы на самом деле книгой десятой.
Вторая книга – теперь второй том; он не имеет делений на книги.
На наших глазах конвенция передачи времени пропусками освоена. После того, когда Дон Кихота привезли больным, как околдованного, домой, – он поправился. К нему пришли поговорить друзья.
Они проверяют разум гидальго. Оказывается, что Дон Кихот продолжает считать себя странствующим рыцарем.
Он понимает обиняки друзей, которые его считают за сумасшедшего, и отвечает, иронизируя, как здравомыслящий человек.
Не раскрывается и то обстоятельство, что, хотя он дома пробыл только три недели, «почти месяц», за это время о нем вышла книга, она, по замыслу романа, написана по-арабски; ее перевели, напечатали; она прославилась.
Эта условность дается незамаскированной. Ничто не напоминает о том, что между выходом первого и второго тома прошло восемь лет. История Испании шла напряженно, но это не сказалось в книге: время книги отграничено, отделено от времени истории.
У Филдинга в романе «Том Джонс Найденыш» время вновь оговорено. Говорится, что его история не будет похожа на дилижанс, отходящий в определенное время.
Продолжая сравнение, можно сказать, что Филдинг провозит своих героев в их собственных экипажах, которые подаются тогда, когда предвидится выезд на событие.
Время в английском романе связано с путешествием. Путешествия тогда были длительны: дорога, остановки, столкновения в гостиницах были привычны, как бой часов.
Обращаю внимание на то, что в «Сентиментальном путешествии» Стерна само путешествие, то есть передвижение героя, замедлено и пародировано. Нет осмотра местностей, исключение представляет только Париж, но и здесь описан город, подавленный многолюдством, описаны люди, а не здания.
В частности, отмечено изобилие уродов, как следствие городской тесноты.
Положение тогдашней Франции и, в частности, страх перед Бастилией даны через метафоры.
Метафорический ряд вытесняет ряд географический.
Герой-путешественник, человек, который должен ехать, вместо этого подолгу пребывает на одном и том же месте. Несколько глав обозначены как происходящие у ворот сарая, в котором стоит экипаж. Возобладало время внутреннее, время сознания героя, его анализ событий. Произошло то, что иначе повторилось в анализе внутреннего мира героев современных антироманов.