Тетрадь из сундука
Шрифт:
– Не понял?
– возмутился дед.
– Кто-то ещё приходил до меня?
– Утром, ни свет, ни заря, приходила старушка божий одуванчик, а теперь вот вы. Не успел я глаза открыть, а она уже на пороге.
– Как звать-то?
– уставился дед на Вадима.
– Кого?
– не понял он вопроса, заданного дедом.
– Не меня же, а ту старушку.
– А я откуда знаю? Пришла, разбудила и давай с меня, какую-то тетрадь требовать. А я, ни сном, ни духом. Ещё и угрожать пыталась, мол, не отдам, хуже будет.
– А что за тетрадь?
– словно ненароком, стал выпытывать дед.
– Не зная, я её никогда не видел и понятия не
Поговорив, о том, о сём, дед Иван (так звали гостя), покинул дом и, ворча что-то себе под нос, поплёлся восвояси.
– Зачем приходил дед, - Вадим так и не понял, а задавать вопрос напрямую не стал, неудобно было.
Закрывшись, чтоб его больше никто не беспокоил, Вадим поднялся на чердак и опять принялся за сундук. И только через час, ему посчастливилось отрыть крышку.
Затхлый запах, давно не открываемого сундука, шибанул ему в нос. Отложив топор в сторону, Вадим дал ему немного проветриться. А потом, погрузившись в его содержимое, стал вытаскивать и разбирать старые вещи, ища таинственную тетрадку. Провозившись с час, он наконец-то нашёл то, что искал. Отложив её в сторонку, он стал доставать остальные вещи. Но кроме этой тонкой тетради, в сундуке больше никаких бумаг не было.
– Значит это то, что я искал, - чихая от поднятой пыли и от затхлого запаха старых вещей, произнёс Вадим.
Забрав тетрадь (обратно вещи не стал складывать), спустился в дом и, усевшись за стол, возле окна, открыл первую страницу.
– Что это за хрень?
– стал вглядываться он в каракули, нацарапанные красными чернилами, похожими на кровь. Некоторые буквы или закорючки (он так и не смог разобрать), расплылись, образовав тёмно-бурые пятна. Полистав тетрадь, он так в ней ничего и не понял, кроме одного рисунка в самом конце. Это была пентаграмма.
Убрав тетрадь в шкаф (как говорится с глаз долой), он решил прогуляться по родной деревне, подышать воздухом и повидать друзей.
***
Выйдя из дома, бабка Евдоха (как звали её в деревне, настоящего имени, никто не знал), отправилась к себе. Её небольшой, покосившийся домик, находился рядом с кладбищем. Раньше в нём жил сторож, который приглядывал за кладбищем и по мере своих сил прибирался на нём. Ни много, ни мало, ему уже было за 70. Семьи у него не было, вот он и жил там один, как говорится, бобылём. А после его внезапной и такой таинственной смерти (семь лет назад), в домик заселилась старушка, неизвестно откуда появившись в деревне. Дед Матвей (так звали сторожа), ещё поутру бегал бодрячком, а после обеда его нашли мёртвым в свежевырытой могиле. Странно всё это было. Но участковый решил, что дед случайно упал в могилу и от испуга его сердце остановилось. На лице у него была такая ужасная гримаса, что глядя на неё и самому становилось страшно. Вот после этого случая, примерно дня через три, в деревню пришла бабка Евдоха и поселилась в домике. Никто из жителей против не был, живи не жалко. Да и за кладбищем будет пригляд. Вот так и прижилась в деревне бабка. Ничего плохого не делала, никто за ней этого не замечал. Жила себе потихоньку, собирала травку, делала из неё снадобья и отвары, лечила помаленьку от хвори. То животину кому выходит, а то и человеку поможет встать на ноги. А кому и приворот сделает, был за ней такой грешок. Обращались к ней молодухи, чтобы приворожить суженого и обиженные друг на друга соседи. Случались в деревне и ссоры, и раздоры, ведь это жизнь, без этого не обойдёшься.
Выйдя от Вадима, бабку словно подменили. Всё это время, пока жила в деревне, бабка ходила медленно, словно никуда не торопясь, а сейчас так припустила, и здоровому не догнать, не говоря о стариках. Неслась, как корабль в океане, никого не замечая. Только цветастый платок (который она никогда не снимала, наверно и спала в нём), развевался, словно флаг на мачте. Что случилось с бабкой Евдохой, никто не мог понять. Жители деревни оборачивались и смотрели, как она бежит. А та, не замечая их косые взгляды и перешептывания, неслась, перепрыгивая ямки на деревенской дороге, словно молодая девчонка, опаздывающая на свидание.
– Эй, бабка Евдоха, что случилось?
– окликнули её мужики, толпившиеся возле магазина.
– Пожар что ли? Но та пронеслась мимо, ничего не ответив.
– Первый раз вижу, чтобы на кладбище так быстро бежали, - съёрничал один из мужиков.
– Наверно, дружок из могилы поднялся, вот она и торопится на свидание, - подхватил другой и засмеялся, ощерив беззубый рот. Мужики, оценив его шутку, тоже заржали.
– Что ржёте, как лошади?
– вышел из магазина здоровенный, под два метра мужик с тремя бутылками водки в руках.
– Да вот (сразу прекратив дурацкий смех, как по команде) смотрим, как бабка Евдоха на свиданку торопится. Видно очередной женишок из могилы поднялся и в гости к ней пожаловал.
– Дурьё, а ещё взрослые мужики называетесь, - рявкнул на них здоровенный мужик.
– Всё, хорош зубоскалить, пошли, а то водка киснет.
Мужики подхватились и поспешили вслед за кузнецом. Еремей Силантьевич (так звали мужика, вышедшего из магазина с водкой), был деревенским кузнецом.
Бабка Евдоха, добежав до своей избушки, заскочила внутрь и заперлась на все засовы. Выглянув в небольшое окно, не идёт ли кто за ней, задёрнула штору. Усевшись за круглый стол (который стоял по старинке посередине комнаты), она запалила чёрную свечу (вытащенную из сундука) и стала что-то над ней шептать. Свеча, то разгоралась ярким синим пламенем, то притухала, шипя, как и сам голос, ворожившей над ней старухи.
***
Первым делом Вадим зашёл в магазин, купил бутылку водки и коробку шоколадных конфет (это жене), ну и кое-какую закуску, что можно было найти в деревенском магазине.
– Молодой человек, а вы к кому приехали?
– поинтересовалась продавец, всматриваясь в лицо покупателя.
– Тетя Валя, вы, что меня не помните?
– Много вас тут шастает, всех и не упомнишь.
– Я Вадим Шведов, вы, что забыли меня?
– А я смотрю, знакомое лицо, а припомнить не могу, склероз, однако под старость разыгрался. Приехал в гости или насовсем.
– Нет, тётя Валя, повидаюсь с друзьями, поправлю могилу родителей и через неделю обратно. У меня там квартира и работа.
– Понятно. Совсем ты забыл свою деревню, давненько не приезжал.
– Всё не было времени, да и с работы не отпускали.
– Хорошая, хоть работа.
– Нормальная, тетя Валя, не жалуюсь, - продвигаясь к выходу, чтоб уйти, произнёс Вадим. Но, продавщице видно не с кем было поговорить, и она не хотела его отпускать.
– Женился?
– Нет, не нашёл ещё никого.