Тевтонский Лев
Шрифт:
— Нет, не беспокойтесь, — поспешно остановил его Виталий. — Я просто так, посмотреть зашел.
— Ага! — Повернувшись, лавочник вдруг хлопнул в ладоши и, зачем-то понизив голос, подмигнул. — Понимаю, понимаю, к чему вы клоните… Греков вам подавай! Вам надолго?
— Почему — греков? И в каком смысле — надолго? — не понял беглец.
— Вы ведь почитать возьмете? Давайте уговоримся — на три дня. Есть у меня один грек, Аристофан…
— Аристофан?
— Вижу, вижу, за ним вы и пришли! — Продавец хитро прищурился. — Не вы первый…
Опасливо
— Вот он, Аристофан! «Женщины в народном собрании», «Птицы» и еще… кхе-кхе… кое-что.
— Неужели на греческом?
— Ну что вы, конечно же на латыни. Очень добротный перевод. Вакхические сцены буквально как живые!
— Какие сцены? — Виталий уже начал понимать, к чему клонит книготорговец и что пытается ему всучить.
— Вот, у меня тут и закладки приклеены, чтобы долго не искать. — Лавочник вытащил из футляра свиток, тоже весьма потрепанный: видно, сочинения господина Аристофана (или ему приписываемые) пользовались в городке большой популярностью.
— Видите, красные ниточки — это вакхические сцены, так сказать, обычные, мужчина и женщина… Но как все описано, умм! Синие нитки — мужчина с мужчиной или с мальчиком, желтые — женщины с женщинами…
— А зеленые?
— Вот! Все про них спрашивают… Не знаю даже, как и сказать… Зеленые — это когда со скотом. Ну, с козочками там, собачками…
— О как! — Виталий откровенно развеселился. — Даже с собачками! Слушайте, а это точно Аристофан, вы ничего не путаете? Что-то я у него ничего подобного не помню.
— Вы, вероятно, не все читали.
— Истину глаголете! Такого я точно не читал!
Виталий уже собирался идти своей дорогой, оставив ушлого продавца наслаждаться его подозрительным Аристофаном в стиле «три икса» или «только для взрослых», как вдруг в лавку ворвался запыхавшийся молодой человек самого что ни на есть деревенского вида: лошадиной кожи башмаки, торчащие из-под туники браки, на голове мохнатая шапка из козьей шкуры — кервезия. Кнут за поясом, красные руки-грабли, круглое простецкое лицо, добродушное, но с печатью тяжкой заботы.
— У вас тут этот… Аристарх есть? — с места в карьер начал парень.
— Кто-кто?
— Ну, Аристан…
— Может, Аристофан?
— Ну да, он! Давай, на три дня берем… Только поскорей, мне еще коров на пастбище гнать.
— Так ты пастух, что ли?
— Ну!
— И читать умеешь?
— Не-е-е… — словно корова, протянул любитель сценического искусства, ухмыляясь.
— Тогда зачем тебе…
— Да есть у нас грамотей! Пишет еще не очень, а читать умеет. Ну, давай же, давай… Вот тебе деньга! — Развязав кошелек-мешочек, пастух высыпал на стол горсть медных монеток. — Всем миром собирали. Хватит?
— Ладно, так и быть, бери. Только смотри, не потеряй.
— Обижаешь!
Поклонившись, парень убежал, прихватив Аристофана.
— Ну надо же! — подивился Виталий. — Вот это пастухи
Рассеянный взгляд гладиатора упал на принадлежности для письма.
— Послушай, любезнейший… Мне бы письмо написать.
— А пожалуйста! — с готовностью откликнулся лавочник. — Вон там стол, садитесь. Все принадлежности я вам дам, а вот за папирус заплатить придется.
— Ничего. — Беторикс улыбнулся. — Заплачу.
— Тогда присаживайтесь.
Виталий уселся, разложил перед собой желтый папирусный лист, задумался… Блин, и как же у них такие грамоты назывались? Мандаты, что ли? Нет, точно не мандаты… А тогда как? Пес его… Ладно, напишем просто, без всякого заголовка:
«Грамота сия дана человеку по имени Гай Вителий Лонгин, из Медиолана, с правом представлять меня во всех торговых делах. Как он скажет — так я сам говорю. Марк Фабий Максим…»
Написав имя, Виталий хотел уже было добавить «всадник», но передумал и вывел «сенатор». Полюбовался, пока сохло — да, с «сенатором» оно куда круче вышло!
И, спрятав грамотку под одежку, наконец-то покинул книжную лавку.
Портной не обманул, заказ был готов: шесть туник (три верхних и три нижних) и три плаща с пристегивающимися капюшонами — паллы. Осмотрев вещи, Беторикс хмыкнул: вероятно, чтобы успеть за такой срок в эпоху, когда не было швейных машинок, старик засадил за работу всю женскую часть семьи, и каждую вещь шили в шесть рук одновременно, из-за чего швы получились кривоваты, стежки везде разной величины, словом, кто в лес, кто по дрова… Но сойдет для сельской местности, все уж лучше прежнего!
Получив плату, портной лично уложил покупки в корзины и отправил с «любезнейшим господином» слуг.
— Эй, вставайте! — Первым делом Беторикс разбудил товарищей. — Обновки примерять будем.
— А что, готово уже? — Алезия заинтересованно открыла глаза. — Вот славно!
Надели кому что подошло, хоть девушка и протестовала: мол, зеленое к голубому не подходит, а уж коричневое к лиловому — тем более. Парни лишь переглянулись да хмыкнули — вот еще, тонкости! Что за важность, какого цвета платье — лишь бы удобно было да тепло.
Кариоликсу еще купили кальцеи — слуга солидного негоцианта не должен ходить босиком. Алезия все посмеивалась над галлом — мол, без брак коленки не мерзнут? Или другое что? Парень отмалчивался, а девчонка веселилась — ишь, хохотушка.
Так вот, выдавая себе за римских торговцев, путники добрались до Лугдуна, города куда больше и богаче, нежели Араузио. Тут и крепостная стена имелась, мощная, еще галльской постройки, со следами ремонта. Сразу можно было отличить, где римская кладка, а где постарались галлы: те строили крепости, засыпая землей и щебнем каркас из продольных и поперечных балок, скрепленных железными стержнями; таким образом, стена получалась непробиваемой, к тому же из нее торчали балки, образуя видные издалека специфические квадратики.